Незнакомец, не тратя лишних слов, встал ногой в узконосом лакированном ботинке на краешек постели, вытянулся и достал из-за чемоданов ... бутылку яблочной. Спрятал, называется. Трифон из всех заповедей Господа нашего больше всего уповал на "ищите - и обрящете". Молча скрипнув зубами, откупорил бутылку и дрожащей рукой налил себе полстакана.
- Могу ли просить? - хмуро спросил он, взглянув исподлобья на незнакомца.
- Почту за честь - ответил тот, садясь в кресло напротив и терпеливо ожидая, пока Константину удастся наполнить второй стакан. На незнакомце были синий форменный инженерский китель, на отворотах которого блестели бляшки со стреляющим из лука соболем - эмблемой Сибирской оружейной компании, и такие же синие брюки. Кроме того, незнакомец обладал чёрными, чуть вьющимися волосами, круглым лицом с мягкими славянскими чертами и позолоченным пенсне, а может и золотым - служащий богатейшей компании Тихоокеанского региона мог позволить себе золотое пенсне. Взяв в руку стакан, инженер наклонил голову, представляясь:
- Трещевский Владислав Венцлавович, инженер "Сиборко", коллежский асессор и ваш покорный слуга.
Коллежский асессор ... Это, стало быть, уже достоинство дворянское. Понятно, что делает инженер в элитном вагоне.
- Григорьев Константин Игоревич, поручик Его Императорского Величества Турьинского кавалергардского полка ...бывший - мрачно добавил Константин. Инженер как-то странно наклонил голову и пристально посмотрел на него, прищурившись. И почему его черты показались Константину мягкими? Скорее они были острыми, как у лисицы ... нет, не у лисицы. Как у соболя с его бронзовой бляшки. "Уж не осваговская ли пташка?" - мелькнула и пропала в пучинах воспаленного мозга экс-поручика мысль. Но это же глупо, посылать в чёртову дыру специального агента для наблюдения за одним ссыльным, даже не политическим. Скорее, у местных резидентов прибудет одной головной болью. Кавалергард поморщился - головная боль не замедлила отреагировать на воспоминание о ней. Ну, пусть эта головная боль будет сильной, - подумал он, опрокидывая в рот наливку.
- Можете спрашивать, - пробормотал он, - о чём заблагорассудится. Вкус к дуэлям я потерял на год, самое меньшее.
- А зачем? - какая у этого Трещевского странная улыбка! - Вы уже на все мои вопросы ответили.
Экс-поручик открыл рот, но ему не дал ничего сказать собственный желудок, решивший выдворить яблочную настойку тем же путем, каким она в него проникла. Зажав рот ладонью и промычав невнятные извинения, Константин слепо сунулся к двери и выскочил в коридор. В коридоре кто-то распахнул окно. Свежий воздух ударил в лицо экс-поручика, как кулак чемпиона по британскому боксу, но прежде чем в глазах его потемнело, они успели зафиксировать стоящую у окна фигуру. Атлетического сложения и двухметрового роста человек, наглухо застёгнутый в штатское, с фундаментальной челюстью, серым ёжиком волос и черными непроницаемыми очками. "Где-то я его видел, - лениво размышлял Константин, погружаясь во тьму беспамятства, - Где-то точно видел. Но где?"
