Люди бросились на пожар. Но до дома было достаточно далеко, и бегущие с отчаянием смотрели, как огонь лижет оконные рамы. Слышался звон лопающегося стекла и тут же из дома вырвались страшные языки пламени.
— Идём, — тихо сказал Сальвадор.
И четверо мужчин, несущих гроб, направились к кладбищу.
Управляющий дон Диего обогнал идущих с гробом и, даже не оборачиваясь, прокричал:
— Я сожгу ещё не один дом, если вы, мерзавцы, откажетесь платить моему сеньору.
Оказавшись на кладбище у могильной ямы, Хуан Гонсало специально стал спиной к своему дому, чтобы не видеть пожара. Зато он видел огненные точки, отражавшиеся в глазах священника, и понимал, это бушующий пожар, его далёкий отблеск.
После отходной молитвы братья опустили гроб в землю. Каждый из них бросил на крышку горсть земли.
Последним это сделал Сальвадор. Он постоял на самом краю могилы, глядя в её чёрную глубину.
— Как страшно смотреть отсюда, сверху, — прошептал он, — и как покойно там, в глубине.
Он взял в руки лопату и стал сыпать землю. Комья влажной земли глухо ударялись в крышку гроба, и этот звук никак не вязался со спокойствием кладбища.
Вторую лопату взял Хуан Гонсало. Они засыпали могилу не торопясь, так, словно не полыхал охваченный огнём дом, словно не нужно было выносить из пожара скарб, выгонять скот. Главным сейчас было похоронить сеньора Ортего, похоронить его достойно, без спешки.
Когда на месте могильной ямы возник аккуратный земляной холмик и священник освятил крест, Хуан Гонсало обернулся. Он увидел пылающий дом и группку людей, стоящих в отдалении.
Мануэль и Санчо стали рядом со своим братом.
— Не смотрите туда, — сказал Сальвадор.
— Теперь у меня уже нет дороги назад, — прошептал юноша, — только смерть дона Родриго сможет восстановить справедливость.
Мануэль и Санчо переглянулись. Они, молча, отступили на два шага назад, оставив младшего брата одного.
— Что теперь делать, как ты думаешь? — спросил Мануэль.
— Я думаю, как можно быстрее уехать отсюда, — ответил Санчо.
— Я тоже.
— А как же месть?! — воскликнул юноша, обернувшись. — Кто отомстит за сожжённый дом, за убитого отца?!
— Ты хочешь, ты и мсти, — негромко ответил Мануэль, как бы боясь, что отец, лёжа в могиле, услышит его.
Священник, не желая участвовать в этом разговоре, побрел с кладбища.
Сальвадор положил руку на плечо Хуана Гонсало.
— Я обещал тебе и сдержу своё слово.
— Но не вы, ли, дядюшка Сальвадор, отговаривали меня мстить?
— Теперь я думаю по-другому. Теперь и впрямь нет другого выхода.
