И юноше захотелось хоть на одно мгновение оказаться там, на палубе, прикоснуться к белоснежным поручням, посмотреть вблизи на богато одетых дам и господ.
Природа даровала Хуану Гонсало великолепное зрение, и он с большого расстояния сумел рассмотреть одиноко стоящую у самых поручней девушку. Ветер развевал её волосы, приподнимал подол лёгкого платья, и девушка придерживала его рукой.
«Ну почему никто не догадается подойти к ней и пригласить на танец? Ведь она явно ждёт этого. Вот, если бы я оказался сейчас там! Я бы приблизился к ней, поклонился и произнёс: вы бы не хотели потанцевать со мной? Хотя, разве стала бы она обращать внимание на такого оборванца и неотёсанного деревенского чурбана, как я? Она скривила бы презрительно губы и отказалась. Хотя, почему бы она отказалась? Ведь танец ни к чему не обязывает… То-то округлились бы глаза у всех этих сеньоров, когда бы я прошёлся с ней в танце!»
Но Хуан Гонсало тут же поймал себя на том, что не умеет танцевать.
«Нет, я не стал бы приглашать её, — тут же нашёлся юноша, — я подошёл бы к ней, стал рядом так, словно не обращаю на неё внимания. Мы стояли бы рядом очень долго, пока она, наконец, не заметила бы меня. Тогда бы я спросил: почему вы на меня так смотрите? — «Потому что вы оборванец…»
Представив себе такую картину, Хуан Гонсало рассмеялся.
— Нечего тебе делать на палубе. Туда не пускают пассажиров третьего класса. Они сидят в трюмах, экономя буквально на всём.
Пароход медленно плыл, подходя к мысу. За ним тянулся чёрный дымный шлейф.
— Камни, земля, камни, земля… — проговорил юноша, — вот мой удел. Я и не жалею об этом.
Он торопливо сложил свой обед, сунул полотно в самодельную кожаную сумку и свистнул.
Ико, на мгновение поднял голову, но потом хитрый осёл сделал вид, что это его абсолютно не касается.
— Эй, лентяй! — прикрикнул Хуан Гонсало.
Ико даже не вздрогнул.
— А ну-ка, иди сюда!
На всякий случай Ико отошёл ещё дальше.
— Ничего у тебя не получится, всё равно догоню, — юноша сжал в руке хворостину и направился к животному.
Ико лениво отгонял хвостом мух и торопился набить травой пасть. Хомут лёг ему на шею, и юноша туго скрутил его внизу сыромятным ремнём.
— Пошли, пошли, не отлынивай, нас ещё ждут великие дела, мы построим большую плотину.
Ещё одна куча камней оказалась в ручье. Теперь вода уже не огибала их, а переливалась через верх, как в настоящей плотине.
Ещё одна куча — и образовалась небольшая заводь.
Хуан Гонсало любовался сверху на то, как стремительно проносятся в прозрачной воде стаи мелких рыбёшек.
