— Еще раз скажу: я не твой тип, — ее прикосновение было настолько приятным, что Адам зажмурился.
— Неужели? — она замерла. — И какой же тип мой? — ее голос был низким и бархатным, но с намеком на угрозу.
У Адама пересохло горло, и он сглотнул.
— Любой, какой только пожелаешь. Ты молодая, уверенная в себе, привлекательная.
Либерти встала перед ним и, как бы он ни старался, невольно посмотрел на ее декольте. Несколько пуговиц ее синей рубашки были расстегнуты, и Адам ясно видел очертания грудей. Он уловил аромат Либерти — тепло, цветение и женственность.
Слишком много времени прошло с тех пор, как Адам прикасался к кому-то. С тех пор, как кто-то прикасался к нему.
Он знал, что ступил на зыбкую почву.
Одного мимолетного касания было недостаточно. Шумно выдохнув, Адам попытался вернуть себе хваленый самоконтроль.
Потянувшись, Либерти снова прикоснулась к его обнаженной груди.
— Твое тело не старое и не отталкивающее, — она спустилась пальцами ниже. — Как раз наоборот.
— Я не буду играть с тобой в игры, Либерти, — Адам схватил ее за запястье.
— Я и не играю, — в ее глазах светилось бесконечное терпение, но также нечто, от чего у Адама напрягся низ живота.
Жар. Желание. И все для него. Его самообладание надломилось. Схватив Либерти за бедра, Адам притянул ее к себе и поставил между своих ног. Она разомкнула алые губы, и его член напрягся до предела. Было слишком легко представить, что можно сделать с ее красивым ртом.
— Я не завожу отношений, — прорычал Адам.
— Я о них и не прошу, — Либерти опустила руки ему на плечи и вновь начала массировать. — Но всем нам кто-то нужен. Хотя бы ненадолго. Особенно сейчас.
От ее аромата он почувствовал себя подобно жеребцу, учуявшему зрелую кобылу.
— Трудно быть одному, — прошептала Либерти, нежно впиваясь ногтями в его шею. — В западне, когда не на кого опереться.
Услышав в ее голос понимание и боль, Адам моргнул. Он не мог представить, чтобы женщина вроде Либерти была одна.
— У меня нет друзей, — под ее руками последняя унция его крови хлынула вниз. — Я…не могу заводить друзей.
— Чушь, — склонившись, Либерти прикусила его ухо. — У тебя есть друзья, даже если ты их не признаешь.
Адам притянул ее еще ближе и усадил к себе на колени. Она прижалась к твердому члену, заставляя Адама стонать и постанывая сама.
— Либерти…я не могу.
— Кажется, ты прекрасно можешь, — она качнула бедрами, натираясь об него.
— Ладно, — Адам стиснул зубы. — Я не должен, — черт, его самообладание почти рассыпалось в прах.
