Новых правителей Лундсфальда.
Поначалу шанс на избавление никак не желал отыскиваться. А затем колдун рассказал ему про Аньяри, младшую дочь князя Ив-Лин. Когда-то этот человек взял в жёны ту, которую безуспешно разыскивал отец Эрланда, когда он сам был ещё ребёнком. Уж неизвестно, какими льстивыми речами Регвин Альбиар её завлёк, однако единственная девушка из рода уехала с ним в княжество. Где и умерла. О девочке, появившейся на свет в результате второго брака князя, мало кто знал. Она почти не покидала дворец в отличие от его старшей дочери Ильмы, с которой правитель имел несчастье столкнуться, когда приехал за её сестрой.
Это во многом из-за неё Аньяри смотрела на него так. С затаённой ненавистью, со страхом, с нежеланием его видеть. Девушка в его присутствии точно выпускала колючки, невидимые, но острые. Лишь в редкие моменты она оттаивала, точно лёд по весне, и тогда Эрланд мог наблюдать её настоящую. Такую чистую и нежную, словно сотканную из лунного света, но в то же время чувственную, отзывчивую, самоотверженную.
Ему вспомнилось, как Аньяри, пытаясь проверить его самочувствие, упала на него в карете, а чуть позже, сама не заметив, как это произошло, задремала на его плече. Во сне её лицо выглядело спокойным и умиротворённым. Тогда, глядя на неё, правитель дал себе обещание, что никому не даст её в обиду и непременно отыщет того, кто подстраивал все эти опасности для жизни младшей княжны на пути из Ив-Лин в Лундсфальд.
После ухода Ритаура, который, к счастью, не стал задерживаться, я ненадолго прилегла и сама не заметила, как задремала. Проснулась от ощущения обращённого на меня чужого взгляда. Поначалу решила, что вернулся колдун или, может быть, Бритта снова по обыкновению пришла ко мне, но, открыв глаза, увидела сидящего на краешке моей кровати Эрланда.
Я тут же вскинулась в испуге и едва удержала рвавшийся с губ вскрик. Мы с правителем были наедине. Комната погрузилась в вечерние сумерки, свечи не горели, и лишь огонь в камине рассеивал полумрак. Я видела, как внимательно смотрят на меня глаза мужчины, казавшиеся тёмными при таком освещении, с какой силой его смуглые пальцы сжимают край наброшенного на меня одеяла. Неужели он пришёл для того, чтобы…
Я закусила губу и поборола трусливое желание спрыгнуть с постели. Что толку? Долго я от Эрланда убегать не смогу. Этот замок принадлежит ему – так же, как новая одежда, которую сшили для меня. А за порогом женских покоев стоят его люди, которые без его позволения ни за что меня отсюда не выпустят.
