Я вспыхнула. Хотелось возмутиться, закричать, толкнуть его в грудь. Но слова застревали в горле. Я просто не могла придумать, что ответить на такую прямоту. А потому снова замолчала, со страхом думая о том, что меня ждёт в Лундсфальде. Постель правителя – это уже без вариантов. А что ещё?..
Пожалуй, насчёт того, что отец выдал бы меня замуж, Эрланд тоже прав. Сейчас я понимала, что жизнь сложнее, чем мне казалось прежде, и отдавала себе отчёт в том, что всё могло получиться совсем не так, как в моих грёзах, в которых во дворце появлялся красивый, исполненный благородства молодой человек и делал мне брачное предложение. Человек, в которого я бы влюбилась, может, не с первого, но уж со второго взгляда точно.
Но ведь существовала и такая вероятность, пусть даже и совсем маленькая! А теперь ничегошеньки из того, что я себе намечтала, не будет. Ни ухаживаний, ни сватовства, ни помолвки, ни предсвадебных церемоний… Ничего не случится. Одним своим приездом Эрланд Завоеватель изменил моё будущее и разрушил воздушные замки.
– Вы же… вы дали понять, что не станете брать меня силой, – напомнила я ему, набравшись смелости для нового возражения. – А сейчас говорите, будто желаете заполучить моё тело вопреки желаниям моей души. Мне кажется или вы противоречите сами себе?
Мужчина посмотрел на меня, и я невольно опустила глаза, чтобы не столкнуться с ним взглядами.
– Тебе кажется. Мне ни к чему принуждать тебя разделить со мной ложе, Аньяри. Ты сама этого захочешь.
В ответ на слова правителя я только фыркнула. Хах! Потрясающая самонадеянность.
Больше никак не прокомментировав сказанное им, я снова отвернулась к окну. Пейзаж начал меняться. Похоже, мы наконец-то подъезжали к Лундсфальду.
Чуть позже, искоса бросив взгляд на Эрланда, я заметила, что он, кажется, задремал. По сравнению с его обычным видом мужчина выглядел немного иначе, и я даже заволновалась немного. А если у него жар?
Искусству врачевания, приготовлению целебных мазей и отваров меня учила одна из лекарок – их частенько вызывали во дворец к Мильдане. Княгиня мучилась от мигреней, которые делали её и без того тяжёлый характер совершенно невыносимым. В такие дни даже Ильма предпочитала избегать общения с матерью и большую часть времени проводила со мной.
Как-то пожилая лекарка варила на кухне отвар для своей пациентки и, увидев, что я с любопытством наблюдаю за ней, поинтересовалась, не желаю ли тоже научиться. Я желала. Почему-то меня очень заинтересовало то, как из трав и корений готовится что-то совсем другое – пусть обычно малоприятное на вкус, но зато полезное.
