Красный герцог все так же не сводил с нее пристального взгляда и, лишь чуть обернувшись к собеседнику, сказал ему пару слов на южном диалекте. Тиане стоило немалых усилий сделать вид, что она не расслышала или не поняла, и продолжать танец. Разозлившись на себя и отчего-то на этих двоих, она утроила быстроту движений, приковав к себе уже все взоры до единого. Музыканты перестали успевать, один за другим выбывая из действия. Последние отчаянные стаккато Каомо доигрывал уже в абсолютном одиночестве. Публика заворожено притихла, и стук каблучков Тиамы разносился над площадью.
Она отбросила в сторону шаль и, скрестив руки на груди, мелкими шажками направилась к герцогу. Он смотрел ей прямо в глаза, с любопытством и чуть улыбаясь. Кажется, он не сомневался, для кого затеяно все это представление. Когда их разделял всего пяток шагов, флейта Каомо неожиданно замолчала. Тиана выкрикнула резкое «эла!» и быстрым движением вынула гребень из узла волос. Шпильки посыпались сами, а ливень каштановых кудрей вырвался на свободу. Тиана встряхнула головой, торжествующе-призывно улыбнулась прекрасному, как Звездный бог, герою и, развернувшись на каблуках, бросила цветок незнакомцу в плаще.
Аметистово-лиловый, взъерошенный и колючий даже на вид цветок репейника.
Глава вторая. Постель для злодея
Эта ночь казалась какой-то бесконечной. Спрятаться не удавалось даже за музыкантов и, раз за разом отказывая жаждущим завести с ней более близкое знакомство, Тиана чувствовала себя двухголовой змеей в зоопарке. Та точно так же смотрела на всех презрительно, шипела и временами даже плевалась ядом. Это, правда, совершенно не избавляло ее от назойливого внимания, скорее наоборот. «Какая милая зверушка, как забавно злится!» – наверняка думали и участники, и зрители.
Нира бросала на подругу сочувственные взгляды, но оставить танцы была не в силах. Красный герцог и его мрачный приятель давно растворились в ночи и забрали свое суровое и неподкупное сопровождение. Неподкупность их проверил лично Маро, сунувшись с фляжкой наперевес. От разбитой физиономии его спасло только вмешательство герцога. Сам Маро ничуточки не расстроился и попытался споить кого-то другого. Тиана нисколько не сомневалась, что уже к полуночи он основательно поднаберется, а на рассвете заплаканная Нира будет бегать по всем городским притонам и заглядывать в сточные канавы в поисках бездыханного тела. Все это вызывало у самой Тианы беспросветную тоску.
