- Я... О, Боже... Соломон, да!
Его тело взорвалось оргазмом, как атомная бомба, когда она снова достигла пика. Он крепко сжал ее бедра и заставил ее двигаться быстрее, издавая рев, когда наконец выплеснулся в ней горячим удовольствием. Он притянул ее к себе, когда кончил, прижимая ладонь к ее попке и не разрывая связи, установившейся между ними, когда она поцеловала его. Она полностью принадлежала ему – каждая самая потаенная частичка ее существа была в его власти.
****
Как только они вышли из душа, Соломон услышал телефонный звонок и поспешил в комнату, завернувшись в полотенце. Он ожидал услышать, что дядя Джо добрался до тети Сары и все было в порядке.
- Алло?
- Это Джон.
Тихий голос отца вызывал чувство тревоги.
- Что случилось?
- Кладбище, - прошептал он. - Что-то, связанное с ним, не дает мне покоя.
- Мне тоже. Слишком много смертей и недостаточно могил, но что насчет крематория? Где ты, с тобой все в порядке?
- Со мной все хорошо. Я надежно скрываюсь прямо перед носом у этих идиотов, я их не боюсь.
Его окатило очередной волной страха. Подобного рода высокомерное отношение практически подписывало Джону приговор.
- Что ты сейчас делаешь?
- Я собираюсь раскопать несколько могил.
- Что? Ты спятил? - Прежде, когда Соломон обдумывал эту головоломку, он уже понимал, что все должно было прийти именно к этому.
- Меня уже тошнит от бегства, сынок. Просто воротит от того, что это зло сходит им с рук. Эти ублюдки убивают и мучают без зазрения совести, кого захотят, калеча и ломая жизни людей.
Едва сдерживаемая злость в его голосе была очевидна даже через телефон, и Соломон закрыл глаза, представляя, как его отец мечется в кресле, отчаянно, но бессмысленно бьется, пока они просверливают дыры в его черепе, чтобы выкачать половину мозга.
- Пожалуйста, папа, - прошептал он. - Не попадись, я тебя умоляю. – Да, они не были близки, но даже и злейшему врагу не пожелаешь погибнуть таким образом.
Отец устало вздохнул и пробормотал: – Прости меня, сынок. За все. За то, что не был рядом все эти годы. Ты прав, это было эгоистично, и я... Мне просто очень хочется прикончить этих ублюдков, особенно теперь, когда я знаю, что все это правда. Они отняли ее у нас. И Шантиль тоже. И если я не остановлю их, они не успокоятся, пока не поймают тебя и эту девушку. Твою жену, - добавил он.
Внутри Соломона поднялся гнев, вперемешку со страхом, вызывая у него плохое предчувствие.
- Значит, теперь ты собираешься быть героем? Когда я не хочу, чтобы ты им был? Почему ты не прискакал на своем белом коне пятнадцать лет назад, когда маленький мальчик умирал без тебя? Почему? А теперь ты собираешься сделать это? Да пошел ты!
