- Прости, я не... - она не что?
- Ничего не говори сейчас, - прошептал он, - но потом мне нужно будет узнать, что произошло.
Хаос не должна была позволять Соломону целовать себя, но она не хотела, чтобы он останавливался. Его дыхание заполнило ее рот, а пальцы нежно касались ее лица, будто он испытывал такие же чувства, как и она. Он желал обладать ею навсегда. - Я люблю тебя, я люблю тебя, - прошептала она, вспомнив, как много раз хотела сказать ему об этом.
- О, Боже, - он напрягся, целуя ее так глубоко, что она почувствовала это всей душой. Он резко поднялся, коснулся ее лица теплыми ладонями, блуждая по нему обеспокоенным взглядом, затуманенным слезами. - Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
Она вспомнила о Шантиль. И о том, что Сатана является ее отцом. Что он почувствует к ней, когда узнает об этом? Будет ли он по-прежнему так же сильно любить ее?
- Что? - прошептал он, присаживаясь на кровать и крепко сжимая ее ладонь. - Расскажи, что произошло?
Она сглотнула и опустила взгляд на его выцветшую красную футболку. Соломону очень шел этот цвет.
- Я разговаривала с бабушкой, - начала она, - и узнала о Шантиль.
- Хорошо, Красавица. Расскажи мне.
Она подняла на него глаза, желая понять, почему он не кажется счастливым от этой новости.
- Ее... использовал Орден. Для жертвы. Так же, как и меня, - Хаос сглотнула и облизнула губы. - Ты хотел подождать с зачатием ребенка, - она бросила на него короткий взгляд. Боль пронзила ее грудь, когда она увидела стыд в его глазах. Хаос внезапно почувствовала себя грязной и ответственной за все произошедшее. Она хотела это вырвать с корнем из себя. - Она была наказана... - Хаос не сказала почему, иначе он винил бы себя. - У нее были и другие дети... - в этот момент она посмотрела на него. Его лицо исказила мука, и это ранило ее в самое сердце, но она не была уверена, почему он страдал. Потому что чувствовал себя преданным? - Он... он сделал ей лоботомию. Он лишил ее разума, потому что она влюбилась в тебя. Она любила тебя, - прошептала Хаос, яростно желая, чтобы Соломон не думал иначе.
- О, мой Бог! - с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.
- Это не ее вина. И не твоя, - прошептала она. - Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.
Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.
- Ты тоже не виновата, - наконец прошептал он.
Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна. - Моя мама... - она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.
