Моа в два прыжка оказался рядом. Замахнулся, желая рубануть прямо по вытянутой оскаленной морде напавшего, но в тот же миг луна резво сиганула за быструю тучу, погружая улицу в непроглядный мрак. Меч ушел в землю, отсекая лишь тонкий лоскут стариковой рубахи.
Ночной похититель испарился…
И тут же на другом, дальнем, конце села раздался громкий крик.
— Сына… Моего сына сейчас унесли!
Лич со всех ног бросился туда.
Старика за его спиной подхватили подоспевшие селяне и оттащили в дом.
Замелькали каруселью окна всполошившихся домов. Другой край — так близко и так далеко. И ком тьмы в конце дороги пульсирует, движется, стонет тонким человеческим голоском…
Видно, вор не может добычу утащить — и тянет, тянет ее в кусты под склоном реки…
И жара этой ночью стоит страшная, все качается в мареве, сорвавшаяся с цепи собака стоит, молча, и капает в пыль слюной с вывешенного из пасти флагом языка…
Похититель скользнул под берег, когда Моа почти нагнал его.
За спиной поднялся глухой гул, свет факелов ударил в спину, выбросил под ноги длинную тень — то пришли на подмогу селяне.
— Мы тоже идем! — неуверенно сообщил бородатый молодой мужчина.
— Хорошо, только не отставайте, — кивнул лич.
Едва он произнес эти слова, новая тень вырезалась из тьмы меж теснящихся близко друг к другу домов и с рыком ворвалась в освещенную толпу, устроив переполох.
— Еще монстр!
— Еще один!
Воздух сотрясся от криков, но тут же из-за спин селян появилась Има. Клинок ее, опоясанный искрами магической силы, сверкал, словно белая молния. Водопадом света он обрушился на мечущееся в толпе чудовище — плеснуло в стороны чернотой, и вой, нечеловечески злой и жуткий, разорвал душную мглу. Разбросанные пятна факелов собрались обратно в ровный ряд.
— Моа! — Има подскочила к личу. — Он сбежал!
— Есть еще один, и он опять похитил ребенка.
Глаза девушки вспыхнули болью и тревогой. Она выдала лишь одно короткое:
— Бежим! Надо догнать…
И они понеслись вниз по улице, к склону, нырнули под берег — похититель пыхтел впереди. Он словно ждал преследователей, потому как ушел вроде бы недалеко, но и приблизиться к себе не давал, словно дразнил и манил за собой.
К сожалению, Моа и Има это поздно поняли…
Сперва зверь ускорил бег. Он, ворча, петлял по едва заметной тропе, по которой ходили ставить сети сельские рыбаки, и, как не торопились преследователи, догнать его не могли. Кода крутина берега начала понижаться, выравниваться, они и вовсе отстали.
