Следопыты Мортелунда.
И ищут, скорее всего, его.
Тени притормозили у тропы, по которой Моа и Има ушли от тракта, что-то быстро обсудили и погнали скакунов на северо-запад по основному пути.
Недоброе соседство, но, в любом случае Мортелундская погоня однажды должна была проявиться…
На следующее утро продолжился подъем на скалистый холм. Планировалось к полудню перевалить через гребень, а к вечеру может уже и вниз спуститься, но — как бы не так! — тропа все тянулась и тянулась вверх, каждый раз обещая вывести на вершину и всякий раз обманывая новой неширокой плоской ступенью, за которой вновь начинался обрывистый подъем.
Когда заря нового вечера расцветила запад, они, наконец, достигли вершины.
Под шапкой из густого леса, холм прятал ото всех свою страшную рану — глубокий раскол, идущий, казалось бы, от самой маковки куда-то вглубь земли. Широкая расщелина, через которую перекинулся хлипкий мостик, по краям и даже внутри поросла соснами и ивняком.
— Смотри! — Има указала на противоположную сторону расщелины.
Там, заросший космами серого мха, стоял, покосившись, заброшенный терем. Весь резной, вырубленный из мощных бревен, он все еще гордо вздымал к небесам округлую с заострением крышу. Скрипели в тишине узорчатые опоры крыльца, и перекошенная ставня на окне второго этажа монотонно раскачивалась от ветра, словно приветствуя гостей.
Браслет попятился и испуганно заржал. Его высокий, встревоженный голос эхом разнесся по округе, и ответом ему стал низкий раскатистый гул. Он пришел от подножья холма, с противоположной стороны.
— Что это? — насторожилась Има.
Моа нахмурился.
— Может, обвал, а, может, и что похуже. В любом случае, ночевать нам сегодня придется здесь.
Мост зашатался под ногами, стоило только ступить на него. Перевести по нему коня оказалось и вовсе нелегкой задачей. Браслет упирался, истошно ржал и чуть ли не повод из рук выдирал. Наконец, Име удалось уговорить его, и путники оказались на другой стороне раскола.
Терем навис над ними — темная махина из неохватных бревен. Кто затащил их сюда? Как и зачем построил столь величественное сооружение? Почему забросил? Верно, из-за катаклизма, словно гигантским мечом рассекшего холм надвое?
Лич прислушался к своим ощущениям — дурное место…
… но ему ли бояться дурных мест?
Он первым взошел на крыльцо и взялся за деревянную ручку, исполненную в виде выгнувшего спину зверя неопределенной породы. Потянул на себя. Дверь открылась со скрежетом. Из темного зева дома пахнуло запустением. Взгляду предстали просторные сени, из которых широкая лестница вела в некогда жилое помещение.
