И все же нашлось одно средство, способное заставить грилли отступать, бросая добычу…
Лич вытащил из поясной сумки старое огниво, высек искру. Исправно. Разобраться с монстрами проблем не составит. Если найдется лишнее масло, задача облегчится вдвойне. Впрочем, грилли и без масла неплохо горят. Вода их не спасает — эти монстры плавают ничуть не лучше камней-валунов.
А, значит, еще один заказ, завершится еще одной оплатой…
И далась ему эта оплата? Говорят, у мертвых не бывает страстей, привычек и привязанностей, но эти проклятые райсы каждый раз приносили с собой неясные сны, от которых в груди рождались странные волны невнятных эмоций, и Моа казалось, что там, под непроглядными слоями забвения, нет-нет, да проступят обрывки картин из его далекого прошлого. Что-то настоящее, правдивое, имеющее смысл, разорванное на куски, рассыпанное в мелкую мозаику. Настоящая жизнь, а не это снулое существование с четкими целями, но без конкретных смыслов.
Не вечная война.
И все же, у всех этих заманчивых, ядовитых в своей яркости грез о прошлой жизни была одна большая проблема. Они никак не складывались в одно целое.
* * *
Рассвет забрезжил над деревьями, а мертвяки так и не явились.
Даже близко не подошли. Как Моа ни вслушивался в лесные шорохи, как ни внюхивался в порывы ветра — никаких намеков на назойливых преследователей не обнаружилось. Куда делись? Отстали? Похоже на то. Хотя, странно — тогда, по полю за обезумевшим конем, они довольно резво бежали.
Има проснулась.
— Утро до-о-оброе! — зевнула она, потягиваясь. Пожаловалась. — Все кости себе на этих корнях отлежала. Есть охота! — Она полезла в седельную сумку за хлебом и сухим сыром. — Ты будешь?
Моа задумчиво посмотрел на хлеб.
— Дай попробовать немного.
— Попробовать? — удивилась девушка. — Так говоришь, будто я тебе какое-то заморское кушанье предлагаю? Это просто хлеб. Вот… — Она отломила щедрый кусок, протянула личу. — Все в порядке? — И тут ее осенила одна неприятная догадка. — Только не говори мне сейчас, что ты, как простые мертвяки, тоже людей ешь?
— Таким только самая низшая безмозглая нежить промышляет. Личи так не поступают. Мы питаемся тем же мясом, что и вы, живые люди, за одним лишь исключением — предпочитаем приготовленному сырое. Кроме того, мы едим гораздо реже вас, потому что нам не надо поддерживать в теле постоянное тепло. Плюс ко всему нас питает мощная магия некромантов.
— Вот как, — понимающе закивала Има и быстрым движением отдернула протянутую руку с хлебом. — Тогда тебе, наверное, нельзя это есть. Мало ли что? Вдруг, отравишься? У меня на дне сумки есть немного сушеного мяса. — Она порылась в запасах, достала коричневый тонкий ломтик. — Почему ты попросил хлеба, если в принципе таким не питаешься?
