— Каждый день так говоришь, и нечего! Не разорились, как видишь, — шикнула на него женщина и снова обратилась к гостям. — Так вы все-таки меня искали? И зачем?
Има ткнула Моа локтем в бок. Шепнула непонимающе:
— Так это она или не она?
— Нет, — раздался тихий ответ. И после уже хозяйке. — Извините, я, должно быть ошибся. Давно не был в этом городе.
Амая сперва нахмурилась, потом, внимательно оглядела лица и просияла.
— А я вас помню, господин. Вы тут у нас как-то останавливались.
— Останавливался… Здесь… — эхом повторил за ней Моа. — Останавливался… — Его память лихорадочно восстанавливала события, но ничего толкового из этого не выходило. — Это точно?
— Да. Я запомнила ваш голос и плащ, хоть лица вы и не показали. На втором этаже вы жили, в комнатке, что дальше всего от лестницы…
* * *
Они поднялись на второй этаж по шаткой лестнице с опасными ступеньками. Шаг за шагом.
Там взглядом открылся длинный коридор. По правую и левую сторону были двери — все они оказались закрытыми, на некоторых даже висели замки.
Амая говорила о последней двери. Эта дубовая тяжёлая дверь прятала за собой нечто судьбоносное, и от ощущения этой важности у Моа все тяжелело и тяжелело на душе. Плохие предчувствия сгущались все сильнее и сильнее.
Тишина повисла гнетущая…
И вот — оглушительный скрип петель. Шаги. Осторожно внутрь — что там ждет?
Всего лишь комната, которую давно не убирали. Рассохшаяся дверь скрипела на ржавых петлях, и её не получалось претворить до конца.
В комнате не было ничего: только несколько досок, подпертых камнями, изображали кровать. Окна без занавесок. Хлипкие половицы — одна из них вздрагивала, если на неё наступить…
Има взглянула на Моа с надеждой:
— Ну, что-то вспоминается?
— Да.
Моа пересек комнату от кровати к окну и обратно, постоял некоторое время в центре, огляделся по сторонам. Подошёл к импровизированной кровати, подергал доски, снова прошелся по полу туда-сюда. Наступив на шаткую половиц у, задумался, потом присел, подцепил пальцем доску и аккуратно вытащил её.
Отложил в сторону.
Има наблюдала за всем этим с настороженным любопытством. Она чуть не вскрикнула от волнения, когда в открывшемся проеме обнаружилось глубокая ниша, на дне которой виднелся какой-то чёрный свёрток.
Мода извлек находку и развернул без лишних промедлений. В ветхой тряпице хранился прозрачной, как лёд, кристалл. Стоило прикоснуться к нему, и он чуть заметно подсветился: внутри него что-то задвигались, заклубился бледный туман.
