– Так это ТОТ САМЫЙ поручик!
Вот он как. Я – тот самый поручик. Это мне или Арис кучу подложил, или кто-то из дружков Рыльского. Мне оставалось только пожирать глазами высокое начальство. Я не зря вспомнил Ариса – человек с безликим лицом и в форме преторианца без знаков различия что-то прошептал на ухо генералу. Третий инспектор – полковник со шрамом на переносице – всё это время безмолвствовал.
Шептание принесло свои плоды.
– Мы подыщем тебе новое место службы, поручик, – многообещающе сказал генерал. – В гвардии таким как ты не место! Будешь следующий год сортиры охранять.
Вообще-то мне было неинтересно всё это слушать. Высокое начальство снова витало в облаках – точно как пять лет назад. Видимо, череда побед над лоялистами вскружила им голову, и они решили что вернулись старые времена, и можно относиться к людям как к быдлу. Ничего нового! Но вообще-то я думал что таких деятелей развешали за ноги в первые месяцы… Оказывается, остались еще динозавры. Сортиры говоришь? Почему бы и нет, собственно?
Тут в дело вступил полковник со шрамом:
– Господа, обратите внимание на их оружие, – он подошел к бойцу из третьего взвода и взял у него винтовку.
– А что с ним не так? – встрепенулся господин без лица.
– Вот именно – всё так! Винтовка в идеальном состоянии, – полковник вернул ее солдату, прошелся вдоль строя и остановился напротив внушительной фигуры вахмистра Перца. – Вахмистр! Ваши люди готовы к небольшим показательным стрельбам?
– Так точно, господин полковник!
– Назначите человека?
– Никак нет, господин полковник, выбирайте любого! – опрометчиво заявил Перец, щелкнув каблуками.
Конечно, они выбрали Фишера.
Стрельбище у нас было оборудовано вообще-то неплохо. Правда, вместо ростовых мишеней стояли манекены из разоренного мародерами ателье портного, обряженные в самые несуразные обрывки нарядов, но после всего, что инспекция уже увидела – это были мелочи.
Фишер решительно поблескивал стеклами очков и устанавливал пулемет на позиции. Он зарядил ленту, поиграл желваками на скулах, дернул затвор и рявкнул:
– К стрельбе готов! – никогда бы не подумал, что Фишер умеет рявкать.
Наверное, ему тоже было обидно. Мы, интеллигенты, вообще – народ обидчивый.
– Огонь! – скомандовал полковник со шрамом.
Фишер припал к пулемету и начал выдавать короткие очереди. И, черт возьми, это было красиво! Он оставил девять из десяти манекенов без голов, а десятого нашпиговал пулями так, что он превратился просто в фарш.
