Когда подъехали до зубов вооруженные ребята в синих мундирах, никто не смог им оказать сопротивления. Добровольцы-то город покинули по просьбе его жителей! А местная полиция выбросила белые флаги под дулами орудий и пулеметов.
После начала насильственной мобилизации, конфискаций, введения трудовой повинности и "ускоренного судопроизводства" город очнулся, но чуть было не опоздал. Или опоздал? Это уже зависело от того, как мы провернем сегодняшнее дело…
Мне бы просто совесть не позволила поручить подобную авантюру кому-то другому, поэтому я, вцепившись в руль грузовика обеими руками, давил на газ.
Впереди высилась колоннада оперного театра, в котором заседала Городская Ассамблея. Лоялисты плодили эти ассамблеи везде, куда добирались. Это обеспечивало им видимость законности, трибуну для бесконечной говорильни и поддержку депутатов. Еще бы! Депутаты у лоялистов были священной коровой: особые пайки, неприкосновенность, охрана и автомобили… Вчерашний коммивояжер, адвокат или нищий интеллигент, проскочив в ассамблею когтями и зубами держались за свои депутатские кресла и становились самыми ярыми лоялистами, цепляя синие банты себе на шляпы, пиджаки, трости и прочие места.
Я понятия не имел, проводятся ли заседания по ночам. Мне было наплевать, если честно. Ну не жалко мне людей, которые, учитывая личный автомобиль и еженедельный дорогой коньяк в спецпайке, послушно поднимают руку, одобряя очередную людоедскую инициативу руководства лоялистов.
В свете фонаря впереди засуетились синие мундиры, мне кажется я расслышал клацанье затворов и предостерегающие крики… Пора!
Ногой передвинул заготовленный кирпич, вдавливая в пол педаль газа и, дергая ручку, кубарем вывалился наружу.
Эту огромную кучу мусора я присмотрел заранее. Лоялистский бардак на сей раз был в мою пользу – при империи я бы обрушился на мостовую, или на бордюр, получая травмы различной степени тяжести. Я, конечно, сильно ушибся, и изгваздался во всяком непотребстве, и на кепке моей повисла банановая кожура… Бананы? Да я лет пять не видел бананов!
Я с трудом поднялся и побежал прочь, за моей спиной грохнуло. Да простят меня великие архитекторы, строившие театр, и потомки, которые больше не увидят этой красоты… Взрыв был такой силы, что меня сбило с ног и проволочило по камням, и это учитывая то, что грузовик ехал примерно шагов пятьсот своим ходом!
Утешало только то, что лоялисты выселили всех гражданских из прилегающих к Опере домов, из соображений безопасности… Ну-ну, я насмотрелся на новоиспеченных депутатов, командующих переездами в освободившиеся особняки…
