После клуба был музыкальной фестиваль, что проводился на открытом воздухе, и где он впоследствии и зацепил двух гарцующих на брусьях девчонок, — мысль о цирке была не далека от истины, — а прощаясь с парнями, они договорились вместе отправиться утром в аэропорт, чтобы успеть на учебу.
Академия Рэнвуд, которую основал один из прошлых Верховных Трибунала, открывала свои двери для учащихся ровно за сутки до начала занятий, а закрывала за два часа до них же, и только попробуй опоздать. Останешься без диплома и все четыре года учебы, и планы на дальнейшую работу в службе магической безопасности — коту под хвост.
Матвей всю жизнь горел желанием стать одним из агентов организации, которую возглавляла его мать, и твердыми шагами шел к своей цели: он был хорош в сыске, благодаря отцу имел недюжинную силу и мог постоять за себя, — хоть что-то с него хорошего, — а также излазил всю библиотеку Трибунала изучая сильные и слабые стороны каждой существующей на земле нечисти.
Он был рожден для этой работы, и не мог позволить себе загубить все на корню.
— Брат, ты не уснул там?
— Поезжайте без меня. Мне тут еще гостей выпроводить надо. Встретимся за час до вылета.
— Гостей? Ты пригласил двух вчерашних цыпочек на палку чая? — на другом конце раздался приглушенный смешок.
— Ага.
— Только во второй раунд не вяжись. Пропустишь самолет — считай отчислен, — ничего не ответив, Матвей отключил телефон и сделал глоток бодрящего напитка.
Раздавшиеся в коридоре шлепки босых ног оповестили о том, что две акробатки проснулись и, следуя за кофейным ароматом, решили заглянуть на кухню. Медленно подняв взгляд от чашки, Матвей еле сдержался, чтобы не выругаться.
Даже находясь в полубессознательном состоянии он выбрал не абы кого, а двух рыжих и фигуристых красоток, очень отдаленно напоминающих гадюку, что засела у него в печенках и не желала вылезать. А еще каких-то три месяца назад его привлекали худощавые блондинки. Куда делись те благословенные деньки?
У этой романской стервы точно в роду без черных ведьм не обошлось. Иначе его помешательство ничем не объяснить. Даже во сне ладони сжимаются в кулаки от желания сомкнуть их на ее изящной шейке и давить, пока она не взмолится о пощаде.
Ну вот опять разбередил воспоминания и темная сущность, что делила с ним его же сознание вылезла на поверхность и начала принюхиваться, в надежде уловить аромат спелых вишен, исходящий от рыжей подстилки кровососа Долгова.
