Едва оправившись после болезни, Лаис с головой окунулась в деловые заботы Гуту. Она, прежде совершенно равнодушная к делам и проблемам фабрики, теперь хотела вникнуть в них, понять и научиться разрешать. Она хотела оставить своим сыновьям в наследство не только средства, но и доходное дело.
На Ренату, этого младенца, она смотрела теперь свысока, третировала его. Не посоветовавшись с ним, решила продать «Грот Будды» Лиане.
Ренату был поражен в самое сердце.
Он многое готов был терпеть от жены. Он по-прежнему любил ее, по-прежнему боготворил, она казалась ему самой лучшей, самой совершенной женщиной в мире. И вполне возможно, что он, Ренату, не был достоин такой замечательной женщины. Но то, о чем они мечтали вдвоем, тот совершенный мир, который должен был воцариться на земле, был ее достоин.
Ренату никак не мог согласиться, что мечты их были смешными, пустыми или глупыми. Он искренне хотел, чтобы их дети жили в гармоничном мире, в ладу с людьми и природой. Пусть они мало могли для этого сделать, но они должны были сделать это малое. Он пытался объяснить все это Лаис, но видел, что только ещё больше раздражает ее и сердит. А он этого не хотел. Самым главным для него было ее спокойствие, ее хорошее душевное состояние. Он так и видел перед собой бледную, неподвижную Лаис в больнице и желал одного: пусть она наберется побольше сил, пусть поступает так, как ей нравится. Поэтому в один прекрасный день он сказал ей:
— Знаешь, пока хорошая погода, я поживу в своей мастерской на Пиратском пляже. Ты отдохнешь от меня, а там мы посмотрим, как решать наши семейные проблемы.
Лаис кивнула. В этом поступке Ренату она тоже увидела не любовь, не благородство, а затянувшееся детство. Он и в самом деле ее раздражал, и она была рада отдохнуть от этого постоянного источника ее раздражения.
Ренату переселился на Пиратский пляж.
На сердце у него скребли кошки. Но он держался и не терял присутствия духа.
— Не стоит отчаиваться, — твердил он себе. — Мы еще выплывем, старина, мы еще выплывем! Неужели моя богиня считает, что способна покончить с армией серфингистов? Она ошибается. Даже ей не сдвинуть меня с моей доски! Даже девятому валу!
Говорить-то он говорил, но ночами спал плохо.
Однако от дурных мыслей и дурных снов его вскоре отвлекли хлопоты, связанные с «Гротом Будды».
У Лианы хватило ума понять, что у кафе пока еще есть хозяин.
Как ни странно, дела у Ренату шли, и даже неплохо. Желающих на бутерброды с салатом и фруктовые безалкогольные коктейли находилось немало. Покупали и доски для серфинга, которые он потихоньку делал в своей мастерской. А уж уроки серфинга у него брали и вовсе с удовольствием. Мастером в этом деле он был первоклассным и учителем бесподобным.
