Мама понимает без слов. Только качает головой и улыбается ободряюще:
— Ничего, ничего. Все хорошо будет, Соня.
Улыбается, но по глазам вижу — расстроена, и это еще мягко сказано. Хочу ей сказать, что еще ничего не кончено, все равно я своего добьюсь: и образование получу, и работу хорошую найду. Но слова застревают в горле. Может, потому что я сама во все это уже мало верю. Из-за всех этих неудач руки просто опускаются.
— Как так вышло-то, дочка? — тихо спрашивает мама.
Ее голос вырывает меня из раздумий, и я сначала не понимаю, о чем она, а после вздыхаю:
— Просто я никак не смогла учебу с работой совместить.
— Да нет, я о малышке. Почему же ты мне не сказала, что беременна?
Становится нестерпимо стыдно. Черт, что же я сразу все не прояснила! Еще и разревелась на пороге, неудивительно, что подумала она, что я плачу из-за того, что с ребенком на руках домой вернулась.
— Мама! Это не моя дочь, это… дочка подруги, она попросила с ней посидеть пока.
Мы встречаемся взглядами, и я понимаю, что мама не верит.
— Сонь, ну зачем же говорить так про свою дочь? Ну вышло так, что же ты сразу… не убью же я тебя за это, право слово, — качает она головой укоризненно. Поднимает Лесю на руки и дает ей в руки еще теплую бутылочку смеси. Малышка сразу же доверчиво прижимается к маме и сразу засовывает соску в рот.
— Мам…
— Ничего, Сонь, я помогу. Воспитаем, — мама взъерошивает короткие волосы на голове Леси и улыбается ей, — Только вот… зря ты мне все же не сказала, что я бабушкой стала. Тебе, наверное, совсем тяжело одной в первые месяцы было. А я бы помогла… смотри, как мы ладим здорово. Да, солнышко? — улыбается она Лесе.
— Мамуль, но это правда… — пытаюсь оправдаться я, но заслуживаю только укоризненный взгляд.
— Приляг отдохни с дороги, а потом поговорим. А то сейчас Илья с Валюшкой прибегут домой, даже не подремлешь. Я пока посижу с Лесей.
Снова тяжело вздыхаю. Сил спорить нет, тем более мама, кажется, наоборот, была уверена, что я так отговариваюсь, чтобы оправдать себя.
— Ладно, — говорю я и действительно ухожу в комнату.
С мамой Лесю оставлять не страшно, тем более, они и правда с первых минут хорошо поладили. Обессиленно падаю на свою кровать и обвожу комнату взглядом. На плечи грузом падает безысходность. Для кого-то другого, может, такая неудача с институтом ничего не значит, но для меня это почти приговор. Еще и Демид удружил — теперь такие сплетни будут ходить, хоть из дома не показывайся…
