Глухой гул телевизора на втором этаже стих. Скрипнули ступеньки. Через полминуты на пороге кухни появилась сухая, седая старуха с длинным курносым носом, впалыми щеками и большими карими глазами. Слишком яркими на этом старческом лице. Такие же глаза были у Дианы.
Бабушка Ханна уверенно прошла к столу и хлопнула Диану по оголившемуся плечу тыльной стороной ладони.
— Ты села на мое место, — резко бросила она.
Диди медленно подняла взгляд вверх, подавила вздох. Дом, милый дом.
— Точно, прости, ба, — покорно сказала она, вставая и обходя стол так, чтобы не задеть что-нибудь одеялом и не сбросить на пол.
А бабушка уже поймала нужную волну.
— В каком виде ты собираешься завтракать! — все так же резко возмутилась старуха.
— Ма-ам, — протянула Элизабет. — Перестань. У Хани был тяжелый вечер.
Бабушка села на освободившийся стул, сохраняя осанку прямой, как шест.
— А нечего было жить с мужчиной в грехе, — заявила она. — Я знала, что так будет. Это все твое воспитание, Бэтси. Ты ее разбаловала.
— Я вообще-то все слышу, — пробормотала Диди, высунув руку из одеяла и подтянув к себе одну из тарелок.
Большие карие глаза сощурились, острый взгляд лазером прожег Диану насквозь. Или почти.
— И хорошо, что слышишь, — сказала старуха и замолчала. Веско и значимо.
За столом воцарилось молчание, вилки застучали по тарелкам. После бабушки Ханны говорить полагается не сразу. Нужно прочувствовать все, что она вкладывает в свои резкие, рваные фразы. Диана была ее любимой темой порицания. Просто Диди родилась холериком, а хотелось бы флегматика.
— Кстати, Хани, — вдруг заговорила мама, пережевывая тост. — Я нашла тебе работу.
Диана не особо этому удивилась, хотя и предполагала, что на поиски уйдет больше времени.
— Здорово, — без всяких эмоций отозвалась Диди. — Где?
— Твоя кузина Джоджо открыла школу танцев. Ей нужен преподаватель в детскую дневную группу. Взрослых она учит сама.
Диди удивленно уставилась на мать, вилка в руке дрогнула.
— Что? Но я думала ты узнаешь в гостинице насчет официанток…
— Да, Бэтси! — вклинилась в разговор бабушка. — Ей пора заняться достойным делом!
— Преподавание — это очень достойно! — возразила Элизабет. — К тому же Хани больше ничего не умеет.
— Учить я тоже не умею!
Мама пожала плечами.
— Но ты же ходила на какие-то преподавательские курсы.
— Но у меня нет практики!
— Вот, появится.
— И вообще, — до Дианы только сейчас дошел полный смысл предложения. — Почему Джоджо можно танцевать, а я считаюсь посланницей дьявола?
