— П-простите!
Если честно, хотелось жалобно проблеять «мама».
— Это я уже слышал, — фыркнул он, наконец, поднявшись и откинув за спину волосы. Помощь мою не принял.
Черный камзол незнакомца, отороченный аметистовой вышивкой, безнадежно испачкан.
— Я все исправлю! Дайте мне пять минут, я вычищу и верну!
Мою суету остановили колючим взглядом, а затем ловкие пальцы быстро расстегнули потайные крючки. Я протянула руки, готовая исправить случившееся недоразумение, но ткань черным вороном пролетела мимо и угодила прямо в каменную урну возле лавки госпожи Венеры.
— Что вы делаете?!
— Избавляюсь от грязи.
Я, конечно, знала, что драконы к людям относятся как к существам низшего сорта, но не до такой же степени! Эта фраза предназначалась никак не искусно расшитому шелку. Он имел в виду меня!
Ну, ничего! Добро худо всегда переможет, а ведьмы Борхес гордыни не ведают. Я мягко улыбнулась, достала шелковый камзол из урны и, аккуратно свернув его, сложила в корзинку с цветами.
— Это как понимать?
— Эсаильский шелк, — я погладила нежную ткань, чтобы убедиться в своей правоте. Эльфийский. Тончайший. Редкий! — Таким не разбрасываются! Тем более что пятна от масляного крема свести несложно. Не переживайте, я верну вам. Только скажите куда.
Он фыркнул и стиснул зубы. Я ощущала давящую ауру вокруг незнакомца, и сердце сжалось от жалости. Тяжелая ноша у этого мужчины. И участь тяжелая. А еще в его сердце смерч самый настоящий, от которого даже воздух вокруг вибрировал и вспыхивал черными искрами. Вот только причину такой ярости я почувствовать не смогла. Ничего не ответив, мужчина поправил вязки на просторной белой рубашке и пошел прочь.
— Подождите! — я подхватила букет васильков и бросилась следом. — Постойте!
— Что? — прорычал он грубо, как разъяренный медведь.
— Это вам, — с искренней улыбкой протянула ему перевязанный атласной лентой букетик. Хотела подарить его госпоже Рикитюль, но дракону нужнее. Правда нужнее. Почему — не знаю. В опасности он, а василек он от злых сил защищает.
— Цветы? Мне? Ты в своем уме, человек?
— Возможно, немножечко нет, — еще одна улыбка и, взяв огромную ладонь дракона, я вложила в нее букет и сжала. — Не сердитесь, пожалуйста. В мире и без того много зла.
У дракона от отвращения, дернулась верхняя губа, но аура смягчилась. Ярость отступала, вытянутый зрачок принимал обычную форму, а острые черты лица разгладились. Несмотря на копну черных волос, верхняя часть которых забрана в хвост на макушке, а нижняя свободно спадает на спину, дракон больше не напоминал хищника.
