— Я умирал. Ровно до твоего поцелуя, — пауза в ожидании моих объяснений. Но я смотрела на дракона с добротой и покорностью, внимательно слушая и тем самым нервируя. Но это даже хорошо, даже на руку. — Зачем ты меня поцеловала?
— Вы умирали!
— Тебе говорили, что логика у тебя довольно… эклектичная?
— Женская логика, — улыбнулась, извиняясь, что приходится юлить. До чего же это ювелирное искусство — отвечать на вопросы дракона правду, но при этом не говоря правды!
— И часто ты целуешь умирающих драконов?
— Вы у меня пока первый.
— Восхитительно! — негромко произнес мужчина, вскинув брови, а затем достал из камзола почерневший цветок из букета, подаренного мной тому сердитому аметистовому дракону. — Что это?
Это хорошо, что букет почернел. Васильки же заговоренные были, на них оставался рунический след. А вот попытка талдоха напасть привела руны в действие, и от них не осталось и следа. Даже самый сильный колдун не найдет магической составляющей, потому что в цветах ее больше нет.
— Василек.
— В лавке госпожи Венеры множество ядов, — скрежетнул изменившийся голос. Дракон многозначительно посмотрел на сервант позади меня. Он каким-то особым чутьем безошибочно определил местонахождение сильнейших зелий, смертельных для здоровья в больших количествах и имеющих противоположный эффект в малых.
— Вы желаете мне смерти?
— Ну что ты! Скорее ты меня до смерти доведешь своими ответами. Видишь? Уже глаз дергается. Я не уйду, Анотариэль, пока не получу то, за чем пришел. Что это?
Заговоренный василек, который помешал талдоху вселиться в тело второго дракона и убить его. Я ведьма, если что. Борхес. О, это у вас меч? Чтобы голову мне отрубить?
— Цветок из букета, который я подарила аметистовому дракону.
— Ты… Ты подарила Ролдхару цветы?
Изумрудный дракон смотрел на меня, не моргая, а затем рассмеялся. Так звонко и от души, что на моих губах невольно растянулась улыбка.
— А он?
— Ему не понравилось.
Смех повторился. Мужчина словно силился представить себе картину, но никак не получалось.
— Анотариэль, странная ты моя женщина. Зачем ты подарила цветы незнакомому мужчине, да еще и дракону?
Потому что видела его ярость и хотела смягчить ее. Потому что чувствовала опасность, поджидающую дракона и хотела уберечь. Сделала это единственным доступным мне способом.
— В знак извинения за то, что испачкала его камзол масляным кремом. И за удар баранкой по голове. За баранку особенно стыдно!
Абелард долго смотрел на меня, а потом молча поднялся и покинул комнату. Вскоре я услышала мягкий перезвон музыки ветра, как закрылась входная дверь и аптекарскую лавку укутала тишина. И дышать сразу стало легче. Неужели все обошлось? Вот только камушек изумруда, холодящий ладони, говорил об обратном. Не обошлось. И не обойдется. Но, возможно, это потоки исконной магии и следует к ним прислушаться?
