- Ну, проходи, раз пришла, - широким жестом приглашая её войти, прогрохотал Санчо. - Заодно расскажете, как вы с Никитой вчера погуляли.
- С-спасибо, - она старательно вытерла ноги о половичок, но войти все-таки не решилась. - Я на минуточку. Никита книжку мне обещал. Про Волошина.
- Женя? - к ним спешила мама. - Проходи, что ж ты тут в прихожей стоишь? Никита, помоги гостье раздеться.
Он старательно и с нескрываемым трепетом выполнил это мамино поручение - обязанность взрослого мужчины - и предложил Жене пройти в свою комнату.
- Нет, зачем же? - не утихал Санчо. - Я ж сказал, пускай оба расскажут о своих вчерашних ночных приключениях. За чашечкой чаю, по семейному, так сказать! А потом можно и про Волошина...
Ева с замершим сердцем подняла взгляд на этого широкоплечего человека, который, широко расставив ноги, возвышался над ней и с нескрываемым неодобрением и иронией глядел на нее.
- Но... мы с Никитой вчера нигде не гуляли, - едва слышно сказала она. - И никаких ночных приключений... а почему вы так говорите? Вам, что, кто-то такое сказал? Но это неправда, этого не было!
Она чуть не плакала. Губы кривились, но все же Женя держалась... старалась держаться. Изо всех сил.
- Как неправда? - нахмурилась Ольга? - Кто ж из вас двоих врет?
Ева с испугом уставилась на Никиту. Во взгляде её был и вопрос, и недоумение, и немой укор... Ей не хотелось верить, что этот парень, которому она впервые доверилась, лгун и обманщик!
- Ну, хорошо, - продолжал свой допрос Александр Маркович, - но пирожки-то у Марьи Михайловны вы ели? Или и пирожки тоже миф?
- Пирожки... мы... ели, - всхлипнув, призналась Женя. - Но я не понимаю... что, этого делать нельзя?
- Нет, отчего же, можно! - басил Санчо, вновь заводясь. - И даже нужно! А то без пирожков - как же всю ночь гулять!
- Ладно, пойдемте все-таки выпьем чаю, - стараясь казаться спокойной, предложила Ольга. - А то этак, стоя в дверях, мы далеко не уедем.
- Ну, почему же Ляля? Еще как уедем! Сейчас мы с тобой сядем, да поедем. А эти пускай тут живут, да добра наживают... Дело молодое - а нам, старикам, видать, на покой пора!
Никита закусил губу до крови. Что он мог объяснить? Что Женя и в самом деле не знала о том, что они провели вместе едва ли не всю ночь... Что у них и в мыслях не было ничего дурного... Что не врут ни он, ни она!
Жизнь, закружившись волчком, полетела вниз под откос, и от этого стремительного падения у него заложило уши. Спрятаться бы - да некуда. Убежать бы - да от жизни не убежишь! И Женя... Он не может предать её, навлекши на ни в чем не повинную подозрения во всех мыслимых и немыслимых грехах. Должен же он что-то сделать!
