Ева молчала и, сжавшись в комок, забилась в узенькое пространство между комодом и буфетом. Она и в самом деле была буквально загнана в угол!
- Хорошо, если ты не до конца веришь мне, давай спросим маму - ведь мы так часто вызывали её сюда, где она беседовала с тобой... Смотри на свой перстень - это она! И она вызывает тебя.
Никита видел, что кольцо жжет девочке палец - так оно раскалилось. Она старалась отвести руку подальше от лица. Он видел: Еве казалось, будто кольцо заглядывает ей в глаза, в самую душу, и ей хочется спрятаться от этого ока - уйти, убежать, скрыться за тридевять земель.
- Святой Николай, Никола Угодник, помоги ей! - взмолился мальчик, чувствуя, что он замерзнет сейчас, застынет тут навсегда - под этим окном...
Плохо двигающимися одеревеневшими пальцами он кое-как нащупал под шарфом, под свитером спасительную записку. Развернул её и, поднеся к самым глазам, стал читать. И словно в ответ на колоколенке соседней церкви ударил колокол - начиналась заутреня. Никита почему-то подумал, что Николай Угодник услышал его - это он сейчас ответил ему голосом церковного колокола.
И - удивительное дело! - но вскоре ему стало теплей... Он смог кое-как пошевелиться, разогнув онемевшую ногу. А там, в комнате тоже изменилось что-то. Жар кольца начал слабеть, гаснуть, и огнисто-рыжий пляшущий свет, отбрасываемый свечами странного кроваво-красного цвета, тоже как бы ослаб.
Действие колдовских чар старухи стало таять.
Ева медленно, точно просыпаясь, поднялась с пола. Взглянула на свою тетку, точно впервые увидела.
- Я пойду, - сказала она ещё слабым, но вполне уверенным голосом. Мне пора - Слоник ждет. И я хотела сказать вам, тетушка... вот вы говорите: как все в нашем роду. А ведь мама не занималась этим.
- Оттого-то она и умерла! - в сердцах выпалила старуха. Она была в ярости.
- Как... оттого? - не поняла Ева. - У неё же был вирус... грипп... разве не так? Разве вы что-то об этом знаете? Ведь вы говорили, что не жили тогда здесь... в Москве. Значит, вы все-таки знаете и скрываете от меня?
- Мне от тебя скрывать нечего - ты моя! Мать твоя умерла, а почему ты узнаешь, когда примешь от меня наследство мое - мое мастерство. Не хочешь - не делай. Только тогда ты ничего не узнаешь. Я тебя об этом предупреждала: тайну смерти мамы - в обмен на наш уговор!
- Хорошо, я согласна.
Ева совсем оправилась и взгляд её прояснился. Теперь она не глядела на свою мучительницу как затравленный зверек.
