И Ева... если б не она, я не думал бы сейчас о тебе, мой город! Я не хочу, чтобы она в тебе затерялась. Я знаю - она твоя, она станет твоей, и сумеет сказать свое слово под твоими, Москва, небесами. И я... я все сделаю, чтобы мы не остались безгласными, чтобы мы не молчали! Мы такие ещё нелепые, неумелые, но мы хотим научиться - всерьез! - говорить с тобою на равных. С тобой, а значит со всеми, кто жил здесь, кто вложил в твою историю свои силы и душу...
Он поежился - странно, никогда он не думал так... А тут вдруг заговорил с Москвой - он ведь нашептывал все это вслух, тяжко дыша и спеша - поднимаясь в гору...
Где она? - кажется там, впереди...
"Неужели я всегда буду догонять её, ускользающую как мечта? Неужели мы никогда не будем идти с ней в ногу?."
- Это зависит от тебя одного... - словно бы кто-то сказал ему...
Ослышался он? Почудилось? Или это внутренний голос... Кто-то ответил ему.
Никита подумал, что не должен сейчас отвлекаться, что так он попросту потеряет её - свою путеводную звезду, чей темный силуэт двигался впереди. Ева свернула налево - Никита чуточку повременил и тоже повернул за ней вслед. Только сначала выглянул из-за угла. Вон она! Идет потихонечку. И этот черт в обличье кота все сидит у неё на руках как ни в чем не бывало.
Он шагнул вперед... и что-то острое вдруг полоснуло по шее, что-то черное упало на грудь. Никита потерял равновесие и опрокинулся навзничь. Черный кот прыгнул ему на горло, вытаращив зеленые, горящие в темноте глаза...
- А-а-а!
Ему казалось, что он завопил на всю улицу, но из горла вырвался только слабый хрип.
- Ах ты, гадина! - прохрипел Кит и попытался отодрать от себя вцепившееся в горло животное...
Но не тут-то было - кот рвал на нем шарф, стараясь дотянуться до голой шеи... его когти скользнули по коже, располосовав её поперек. Но ни когти, ни боль, ни кровь - не это пугало, нет!
Глаза! Те же глаза, что глянули на него из пролома в полу, - не звериные, не человечьи... но чьи? Беса, дьявола?..
Нет, Никита не мог в тот миг ничего объяснить - страх жалом змеи вонзился в него и как яд парализовал способность мыслить и чувствовать. Он жег как огонь. Хуже огня!
Вдруг, когда он каким-то чудом вывернулся, а кот оказался под ним, кто-то с силой ударил его кулаком по голове.
Он готов был поклясться, что саданули не палкой, не камнем - не каким-то твердым предметом, а именно кулаком - рукой, которая, хоть и тверда, но покрыта мягкой на ощупь кожей ...
