не выпускает,
чьи возможности?!
Сашка от души врезал по стенке локтем и зашипел от боли.
«Ага, давай,— подбодрил он себя.— Ещё покалечься сдуру. Будет дополнительная причина запричитать в равнодушные небеса — вай-вай, почему я?! А по уму, так глупее вопроса и не придумать. Какая разница, почему именно ты попал под бульдозер? Попавшему уж точно никакой. А вот как не попасть — вопрос более интересный, но для этого надо знать хотя бы скорость и маршрут этого бульдозера…»
Воронков присел на табуретку, пробежал глазами напечатанное недавно, усмехнулся. Если всё вокруг него — гениальная декорация, то сам он со своими передрягами вполне подходит как основа для сценария. Фантастические события требуют фантастических объяснений — разве нет?
Можно взять за основу, к примеру, такой сюжет. Какие-нибудь чужие-марсиане натыкаются на человечество, которое ни сном ни духом не ведает о постигшем его счастье. И начинают марсиане ломать себе головы, или что там у них ещё есть — чего, мол, от людей стоит ожидать? Для разрешения сомнений находят максимально усреднённую особь, изымают из обращения в свою тарелку, и ну куражиться! Особенности поведения изучать, стратегическую информацию требовать… А для чистоты эксперимента берут другую особь, и в привычное окружение привносят некий крышесносящий фактор. Само собой, подлая затея коварных марсиан обламывается о человеческую мудрость, хитрость и благородность духа.
И ничего странного, что обламывается — уж больно метод дурацкий. Для начала: что такое средний экземпляр? Представитель национального большинства? А мужчина или женщина? Может, серёдка на половинку?
Во, точно! Китаец-трансвестит средних лет спасает мир — такого ещё не было!
Сашка попробовал улыбнуться своим мыслям, но веселее и с стало. Дурь это — и только. Если сей кто-то настолько осведомлён о людях, что имеет какие-то критерии выбора, то никакой новой информации ему тесты на агрессивность не дадут. «Ах, что же сделает гр. Воронков Александр Павлович, увидев чёрного рыцаря? Задрожит-убежит или в бой кинется?» Несерьёзно, ей-богу!
«К тому же,— продолжал про себя Сашка,— в роли среднестатистического человека я себя представляю с трудом. А точнее — совсем не представляю».
Мокрый собачий нос, ткнувшийся в ладонь, прервал размышления, заставив его словно очнуться.
— Джой? Ты что, уже всё, вернулся? — удивился Воронков. Обычно его пёс по приходу на станцию исчезал чуть ли не до следующего утра.
