«И, кстати, о химии,— продолжал думать Воронков.— Раз уж мой бред оставил за собой вещественное доказательство, можно устроить расследование по всем правилам. Вдруг хоть что-то прояснится…»
Он не очень-то представлял себе, чем может помочь химический анализ жижи и что он будет делать с его результатами, но, тем не менее, бросил уборку и принялся звонить Козе.
Тот поднял трубку после доброго десятка гудков и, услышав «Привет, Серёга, это Воронёнок…» — сонно ответил:
— Ты что, нарочно полуночи ждал? Раньше никак позвонить не мог?
— Да, не мог. Козя, ты извини, но тут такое дело…— Воронков запнулся, представив себе, как он будет сейчас рассказывать полупроснувшемуся человеку про глаз в телевизоре и Рыцаря на мотоцикле, и сказал просто:
— Мне с тобой завтра встретиться нужно. Потом всё объясню, но действительно нужно…
— Ну вот завтра и звони в отдел… Весь день там буду. Всё, нет? — и, не дожидаясь ответа, Козя бросил трубку.
Джой в ванной весь извёлся, но выпущен был только когда Воронков окончательно стёр с пола жижу и аккуратно смёл все осколки стекла. На паркете после лужи осталось заметное тёмное пятно, и Сашка, решив, что бережённого бог бережёт, швырнул в ведро заодно и тряпку, которой вытирал пол. Немного поколебавшись, он надел самодельную портупею, пристроил под плечо пистолет и лишь потом накинул куртку — свою вторую и последнюю из имеющихся в гардеробе. Конечно, если в таком виде прихватит припозднившийся патруль, то оправдаться — дескать, «нашёл, несу сдавать», уже не получится, но после всех событий дня и вечера вылазить на улицу невооружённым не хотелось. Да и вообще, выходить, наверное, не стоило, но идея оставить тягучую гадость дома до утра показалось Сашке ещё менее привлекательной.
Он без приключений добрался до мусорного контейнера и швырнул в него ведро вместе с содержимым, не переворачивая. «Вот подарок кому-то…— думал Воронков, возвращаясь.— На полигоне твёрдых бытовых отходов, а попросту на свалке, тоже ведь свои смотрители есть!»
Возвращаться с улицы домой оказалось не менее неприятно, чем выходить — остановившись на секунду перед дверью, Сашка понял, что боится входить: а вдруг там окажется ещё какой-нибудь… Наблюдатель. И заставить себя повернуть ключ в по-прежнему упирающемся замке оказалось непросто — в какую-то секунду Воронков уже был готов повернуться к двери спиной и сбежать, но в квартире радостно залаял всё ещё запертый в ванной Джой, и Сашка понял, что нет там сейчас никого, кроме четвероного узника совмещённого санузла.
