Слева была тьма. Чужая и опасная. И в ней что-то шевелилось.
«Собачка погулять вышла…» — пискнул здравый смысл и тут же заглох. Слишком уж глубокой была тень, слишком уж большим было то, что шевелилось там. Не в силах оторвать взгляда, пойманный в ловушку ощущением кошмарного сна, Воронков смотрел в эту темень и видел, как из бездонной черноты выступает Нечто. Оно появилось на границе света и тьмы, сгустилось, обрело чёткие формы. Забыв дышать, Сашка не понимал, что он видит. Здравый смысл заставлял мозг сосредоточиваться на деталях, не желая воспринимать всё в целом, но контуры вдруг как-то враз и окончательно слились, не допуская никакого другого толкования.
Более чёрный, чем тень, что его породила, перед Воронковым высился всадник. Не просто всадник — излучающий угрозу и зло Чёрный Рыцарь в диковинных доспехах. Поняв, что росту в самом всаднике за два с половиной метра, и конь тоже соответствующий, если только это конь, Сашка содрогнулся и почувствовал, как коротко стриженые волосы зашевелились на голове.
«Таких всадников не бывает!» — заорал вконец спятивший здравый смысл.
«И доспехов таких не бывает», — самодовольно добавила эрудиция, обычно помогавшая Воронкову с лёгкостью отличить готический доспех от максимилиановского, а шлем «салад» от «армэ».
Копьё в правой руке рыцаря, только что уходившее вверх, в темноту, начало медленно опускаться. Оно проткнуло кокон темноты, и его лоснящееся гранёное жало мёртво заблестело в желтоватом свете. Отсвет, скользнув по копью до конца, замер холодным алмазным огоньком на острие, и Сашке показалось, что оно нацелено ему прямо в переносицу.
«Не может быть, не может быть, не может быть…» — глухо колотилось сердце. А всадник, кажется, шевельнулся, чуть тронув поводья, и конь, который не был конём, шагнул вперёд. Шагнул вперёд и остался на месте! Всё замерло вокруг, лишь его передние ноги плыли в воздухе, не касаясь земли, — Сашка видел это ясно, до мельчайших подробностей. Вот они снова мелькнули в грациозном переборе, уже ближе к асфальту, вот ещё раз, и…
Первый хлёсткий удар разломил тишину. Всадник двинулся вперёд.
Сашку накрыло ужасом, и он вдруг понял, что бежит. Бежит, едва касаясь ногами земли и боясь оглянуться. Ничто не жило вокруг. Мир неожиданно умер, даже тучи над головой остановились, лишь с хрустом били копыта за спиной, всё чаще и чаще. Сердце в груди не билось, а бешено трепыхалось, грозя разорваться вместе с лёгкими, а тяжёлый скок грозно накатывался, приближался, подхлёстывал!
