Я снова забилась в чужих руках и набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, но чья-то широкая ладонь крепко стиснула мне рот.
— Молчи, Илва. Молчи, если сама хочешь жива остаться, — зашептал над ухом голос Ираха. — Криком его не спасешь. И смотреть туда не надо. А если хочешь помочь… беги лучше домой и возьми своих снадобий. — Он развернул меня лицом к себе и резко встряхнул, вглядываясь в мое лицо. — Слышала?
Чувствуя, что теряю рассудок от ужаса, я кивнула. Глаза Ираха удерживали мой взгляд словно невидимыми нитями. Казалось, если я опущу веки и разорву эти тонкие нити, мир рухнет нам на головы и похоронит навеки — и Ираха, и Энги, и палача, и Милдреда, и меня вместе с ними.
— Беги, Илва. А как возьмешь все, что потребуется, возвращайся в трактир. Не на площадь, слышала? — Он снова встряхнул меня за плечи, и я снова кивнула, давясь рыданиями. — В трактир! Сядь в харчевне и тихо жди, пока мы не вернемся. Я приведу туда Тура, если… — он осекся, и из моих глаз градом покатились слезы.
Если к тому времени он останется жив. Кнутом в наших краях били редко, и чаще всего тех, кто был приговорен к позорной смерти. С Милдреда станется стоять и смотреть, как в муках умирает досадивший ему строптивец. Энги уже довелось испробовать господского кнута, но теперь рядом нет рассудительного лорда Хенрика, который мог бы удержать горячую руку сына.
Послышался удар молота, и я невольно оглянулась. С Энги успели опять сдернуть одежду и заковать в колодки, подставляя палачу оголенную спину с красной полосой от плети. А тот уже с явно недовольным видом пропускал сквозь кулак и придирчиво осматривал гибкую часть кнута.
— Не смотри, Илва! — снова дернул меня Ирах и развернул лицом к себе. — Лучше беги, пока никто не видит.
На подгибающихся от накатившей слабости ногах я побежала в сторону дома. Звонкий щелчок кнута успел достигнуть моих ушей, и я снова стиснула их ладонями. Нет, Ирах прав. Страх затуманивает разум, нельзя думать о том, что станет с Энги. Он будет жив. Он не может умереть. Ведь он ни в чем не повинен!
И дернули же бесы эту дурочку Миру бежать от стражника! Ну что бы он ей сделал?! Приложился бы пару раз к мягкой части, опозорил бы перед народом — ну так что за беда? Разве не позорно само ее занятие? Поди, и так половина деревни видала, что у нее под юбкой. Лорду хотелось всего лишь позабавиться, а теперь его аж трясет от злости.
А Энги! Ну что за нелегкая повела его наброситься на стражника, а потом и на лорда?! Ну когда уже жизнь его научит, что нельзя перечить тем, кто имеет власть над тобой? И чего он добился? Шлюху от позора уберег? А сам теперь спину под кнут подставил?
