И заревел медведь от обиды:
— Это до каких же пор я такую муку терпеть буду? Чем иметь берлогу с такой собакой, лучше совсем не иметь, под открытым небом жить.
Пылкого характера был медведь Спиридон. Выскочил наружу и завалил берлогу вместе с блохой. Луна светила и хорошо было видно, как пляшет медведь на развалинах жилья своего и приговаривает:
— Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! Задохнешься теперь, с голоду сдохнешь. Кого грызть будешь?.. Перехитрил я все-таки тебя, зверищу: сам ушел, а тебя оставил.
Досыта наплясался.
Это было ночью, а утром уже ходил медведь Спиридон по роще, подыскивал место для новой берлоги и чесал в затылке:
— Зря я берлогу порушил. Она, блоха-то, в постели жила, надо бы выбросить постель и делу конец. Поторопился я, очень поторопился. Ну да ладно, впредь умнее буду.
Махнул лапой и пошел дальше.
Вы, наверное, даже не знаете, что пес Полкан и пес Пустобрех — близнецы-братья. Родились они под крылечком у дедушки Никодима в один день и от одной матери. Звали ее Галайда. Вместе родились, вместе росли, а живут в разных концах деревни и не знаются совсем, дружбы между ними никакой нет. И если случается Полкану проходить мимо дома Пустобреха, Пустобрех высовывается из подворотни, лает на него:
— Пес... Пес...
Полкан останавливается, долго и хмуро смотрит на него и хмуро говорит:
— Это ты — пес, — и проходит мимо.
И началась эта неприязнь еще в дни, когда лежали они под крылечком у дедушки Никодима. Принесла им как-то Галайда два мосла, Полкану достался мосол чуть-чуть побольше.
— А, — заворчат Пустобрех, — тебя мать больше любит. Пес ты.
И облаял ни за что брата. Полкан тогда молодой, горячий был, не то что теперь, кинулся к брату. И братья подрались. Растащила их Галайда по разным углам, дала каждому по затрещине. И опять обидно стало Пустобреху:
— А, — говорит, — драку затеял ты, а по шее и мне дали. Пес ты.
И опять Полкан в драку полез. А потом одумался: ну за что же он бьет брата? Ведь и в самом деле его мосол чуть побольше был. И когда на следующий день мать опять принесла им по мослу, Полкан отдал свой брату.
— Теперь мы с тобой квиты.
Пустобрех мосол изгрыз, но сказал:
— А все-таки тот вкуснее был.
— Откуда ты знаешь? Ты же его не пробовал.
— По цвету видно было — вкуснее. Пес ты.
И не стало Полкану покоя. Чуть что, и ворчит на него Пустобрех:
— Тебя мать больше любит. Вон она тебе тогда какой мосол мозговитый дала.
Так было пока их мать кормила. Так и осталось, когда и выросли они, и каждый в своей конуре жить стал. Не забыл Пустобрех своей обиды. Как увидит где Полкана, так и облает сейчас же:
