Это означало лишь одно: она ему не нужна. Какой смысл искать встречи, навязываться? Чтобы увидеть на его усталом лице неприязнь и досаду вместо радости?
Нет.
Ей было хорошо с ним. Лучше, чем с кем бы то ни было. Возможно, так хорошо ей не будет уже ни с кем и никогда. Но это не повод терять остатки гордости и бегать за мужчиной, который тебя не хочет.
Сандра заставила себя отойти от двери, прислонилась спиной к холодной каменной кладке у ступеней, ведущих в подвал, и сквозь мутное запыленное окно впитывала в себя каждое движение занимавшего все ее мысли мужчины, такого близкого и одновременно такого далекого. Она не ушла даже тогда, когда зубы стали чуть слышно постукивать, а тело начало сотрясаться мелкой дрожью. Лишь когда Алекс прекратил работу, снял фартук и принялся чистить и раскладывать по полкам инструменты, она опомнилась, как можно тише поднялась по ступенькам на поверхность, села в машину, морщась от боли в затекшем и озябшем теле, и поехала домой.
* * *
С этой минуты она принялась терпеливо ждать, когда же наступят признаки исцеления, и горькая боль от неразделенной любви — или того чувства, которое она принимала за любовь — перестанет терзать ее так остро и сильно. Каждое утро она просыпалась разбитая, с головной болью и тяжестью на сердце, без энтузиазма собиралась и ехала на работу, иногда забывая позавтракать, старалась максимально погрузиться в дела, подготавливая грядущую выставку, засиживалась в офисе допоздна, оттягивая момент, когда ей вновь придется остаться наедине с мыслями, а затем ехала домой, в пустую одинокую квартиру. Она стала плохо спать по ночам и попыталась найти выход: покупала себе бутылочку вина и старалась выпить как можно больше, чтобы расслабиться. Редко удавалось влить в себя больше одного бокала, но вместе с желанным расслаблением приходили слезы, и засыпала она лишь после долгих безутешных рыданий на совершенно мокрой подушке.
Подруги звали ее на встречи, концерты и вечеринки, и Сандра каждый раз с воодушевлением соглашалась пойти, но в самый последний момент трусливо отказывалась, не чувствуя в себе сил и желания веселиться. Пару раз к ней в офис приезжала Маргарет Тайлер, и Сандра тщательно разыгрывала непринужденность и обычную деловую загруженность, стараясь ничем не выдать подруге своего состояния.
Однако от пытливого взгляда Маргарет не ускользнули ее осунувшееся бледное лицо, темные круги под запавшими глазами и печальный взгляд. Не желая дотошных, но совершенно бессмысленных расспросов, как с мамой, Сандра сразу же согласилась с предположением подруги о том, что все еще страдает из-за расставания с Джеффом, чем обеспечила себе некоторую свободу от задушевных бесед.
