— Еще, — взмолилась она, разжав на мгновение зубы, — не останавливайся…
— Не дождешься, — прохрипел он ей в ухо и скользнул языком по нижней губе, — не отпущу, пока не запросишь пощады.
Сандра улыбнулась ему в губы и отпустила себя на волю, растворяясь в его крепких объятиях, подаваясь бедрами навстречу его движениям, впитывая хриплые стоны и возвращая протяжные вздохи в ответ, чувствуя, как испарина с его тела увлажняет ее разгоряченную кожу, умирая от наслаждения, когда широкая твердая грудь в движении касалась ее напряженных сосков. Она в беспамятстве ногтями рисовала полосы на его спине, а он безжалостно впивался в ее нежную шею и плечи страстными, требовательными поцелуями, от которых наверняка останутся синяки. Но ей было все равно, лишь бы это отчаянное, неприкрытое, долго сдерживаемое безумие продолжалось.
Кажется, она вскрикнула от захватившего ее очередного оргазма, а он погасил губами ее крик. Но не отпустил: перевернул лицом в подушку, и дикий танец продолжился снова, пока через целую вечность оба они в изнеможении не упали на постель.
Тело, прижавшее ее к постели, было тяжелым, но Сандре вовсе не хотелось двигаться. Казалось, после пережитого вихря эмоций она исчезла, превратилась в ничто, и стоит ей шевельнуться, мир вокруг снова превратится в унылую обыденность, а сама она вновь вынуждена будет носить вросшую в нее корнями и ужасно надоевшую маску благопристойности.
Восстановив дыхание, Клайген отодвинулся, лег рядом и принялся лениво поглаживать ее затылок, плечи и спину.
— Я знал, что ты не такая ханжа, какой кажешься, — нарушил он молчание хриплым скрипучим голосом.
Сандра вздохнула, все еще лежа на животе и уткнувшись лицом в подушку. Разговаривать вовсе не хотелось. Рука Клайгена ласкала ее волосы, пропуская их между пальцев, роняя шелковистые пряди ей на спину, — Сандре нравилось это легкое щекочущее ощущение.
Впрочем, пора было признать: ей нравились любые его прикосновения.
А его рука уже убрала волосы, оголив спину и продолжила прохаживаться по обнаженному телу, ощупывая лопатки, ребра, массируя поясницу, стискивая и сминая округлости бедер и ягодиц. Сандра с трепетом ощутила на спине горячее дыхание: к гуляющей по телу руке добавились губы и язык. Она застонала в тихом блаженстве, пока он мял ее, словно упругое тесто, гладил, ласкал, целовал, не пропуская ни единого дюйма на коже. Не хотелось сравнивать его с Джеффом… потому что Джефф никогда не мог, а может, и не умел доставить ей подобное удовольствие.
