- Не всех. Эти, когда начиналось раскулачивание, прикинулись добренькими: сдали инвентарь и худобу первыми да еще и других подбивали чтоб выслужиться. Мама рассказывала. Такими, говорит, активистами стали, что куда там! А как пошел слух, что фрицы скоро и сюда достанут, так они вдруг вспомнили, что родом из казаков да еще и богатых. Надеются обратно стать господами.
- Так вслух и говорят?
- Старые пока помалкивают, но, видать, разговоры промеж себя ведут. Потому как их балбесы больно носа задрали: мы, мол, тут законные хозяева, а вы - так, безродные-иногородные.
- А как другие, тут ведь большинство - местные казаки?
- И большинство - бывшая голытьба. Эти жалеют: токо вроде жисть наладилась, а тут эти гитлеровские фашисты. А с пацанами здешними у нас никакой вражды.
- Из-за чего ж с этими враждуете?
- Мы, вобще-то, никого первыми не задирали. Но сдачи давать приходилось. За что? Ну, например, идет кто-нибудь из наших один с ерика, тащит ведро раков. Балкой. А тут они втроем. Отнимут и улов, и раколовки, да еще и отдубасят ни за что.
- У этого Лехи, заметила, глаза какие-то разные.
- На правом бельмо. И левым вроде плохо видит, потому и на войну не забрали. А опередил нас еще и знаешь, почему? На велике прикатил; на весь хутор токо у него и имеется.
- Я об этом догадывалась: видела прищепку на штанине. А почему так получилось, - после паузы продолжила она расспросы, - что у вас разные диалекты: ты говоришь хоть и не совсем грамотно, но по-русски, вернее по-городскому, а он - по украински.
- Это не украинский язык, а хохляцкий. Тут все так балакают. Я тожеть до школы балакал, но потом не захотел. Да и учительша требовала, чтобы в школе говорили токо по-городскому. Дажеть отметки снижала по русскому. И правильно делала! Ежели ты русский, то и говорить надо, как наши великие предки - Пушкин, Лермонтов, Тургенев. Ты с этим согласна?
- Конечно! Свой язык надо уважать и не коверкать.
- А вот ты на своем родном говоришь?
- У меня два родных: немецкий и русский. И обоими я владею в совершенстве.
- Насчет русского - я заметил. Правильно делаешь! - одобрил он.
- А ожина, которую мы, якобы, идем собирать, - это что?
- Разве не знаешь? - удивился он. - Малину-то хуть видела? С виду такая же ягода, токо черная и покислей.
- Андрюша, - спохватилась она, - ты же говорил, что еще "не завтракамши"! Я прихватила большущий пирог - хочешь?
- Вобще-то, - сглотнул слюну Андрей, - я точно не успел седни позавтракать... Верней, с утра есть не хотелось. Но ты ведь прихватила для летчика.
