Дорн прямо над ней и она могла видеть собственное, белое как камни со снежных скал, лицо в его черных огромных зрачках.
— Ты идиотка, Хоори.
— Я знаю.
— Взять машину и не озаботиться тем, сколько у тебя топлива…
— Да.
— Это хорошо в багажнике оставались мечи… — Зеленые, потемневшие глаза спустились ниже и замерли на ее дрожащих, от еле сдерживаемой улыбки, губах, — Запрыгнула козой в пикап, удобно устроилась своей маленькой задницей и поскакала. А оружие, дура?
— Мне повезло.
— Чокнутая. Выезжаешь за пределы поселения, подумай в первую очередь об изрите и оружии — очень тихо, мягко проговорил Дорн, все также продолжая задумчиво рассматривать ее губы.
— Да, Дорн.
— Только ты могла так глупо сбежать и на первом же побеге наткнуться на пауков.
— Да Дорн. — Судорожный выдох теплой волной коснулся кожи Дорна и, пусть нехотя, он оторвался от губ. Долгий, не поддающийся анализу взгляд сделал только хуже, порождая отрывки фантазий, в которых одежде не было места. Одежда! Дорн думает, что опять сожгла на себе все тряпки и теперь валяется такая, испуганной ланью по его курткой…Под ним. Возникла неловкая пауза и Хоори скосила глаза на траву у лица. По тонкому длинному, словно игла, листу полз черный, с блестящей спинкой, крошечный муравей, остановившись и пошевелив микроскопическими усиками, как будто — то уставился на нее.
Слезы брызнули из глаз, когда в красную копну волос погрузились пальцы Дорна, а губы накрыло его теплом. К ароматам травы, пепла и кожи добавился его запах, заслонивший собой все остальные. Она не отрывала глаз от муравья, наивно полагая, что если не смотреть на мутанта, то вот это все не будет действовать на нее. Куда там. Дорн целовался как бог поцелуев. Хотя особо не с кем сравнить, насколько умело тот издевался над ее ртом, но то, что происходило с ней ниже, там, под кожей куртки…Он уловил реакцию, безошибочно учуял, как дрогнуло навстречу, вышедшее из-под контроля тело Хоори и пошел дальше.
Она отвернулась от нахально подглядывающей букашки, и полностью сдалась вездесущим рукам похотливого бога поцелуев. Уже сама, вцепившись в его плечи, ловила распухшими губами каждый сантиметр его лица, пока он, покусывая подбородок, уже гулял одной рукой под курткой по ее груди. Это ничего не значит…ничего не значит. Дорн искусен в убийствах и наслаждениях — и что плохого в том, что он научит неопытную кицунэ и тому и другому. Хоори с ужасом обнаружила, что остервенело зарылась горячими пальцами в полосу волос его жутковатой стрижки и с нетерпением ждет, когда его ладонь спуститься ниже. Он снова вернулся к губам в глубоком, предельно откровенном поцелуе, обещающем через движения горячего языка и другую глубину, бесстыдную и желанную…Прохладной кожи бедра коснулась настойчивая теплая ладонь, которой мешал лишь пояс штанов.
