Она стала пристальней присматриваться к другим докладчикам, выискивая в их благородных, на первый взгляд, лицах признаки алчности. Дорогие часы – алчный! Костюм дорогой, bespoke22, – алчный! Холеный вид, самоуверенные взгляд и поза – алчный! Но, взглянув в тот день на себя в большое зеркало в туалете, Кира, если судить по внешним признакам, была самой корыстной во всей этой толчее. Черные лодочки-лабутены – как положено, с красной подошвой. К ним – красная помада. Сочетается идеально. Костюм по фигуре, с перфорированной отделкой. Укладка – а как же, вокруг столько мужчин! Почти одни мужчины. Ресницы – длинные, завитые. «Что-то я несильно похожа на классический образец эколога», – резюмировала не без удовольствия Кира и бросила свою затею разглядывать докладчиков. Зато стала с ними говорить, по той же схеме: в коридоре, невзначай встретившись взглядом, начинала сочувствовать, смотреть восхищенно, как на героя. Действовало безотказно, но на шестом «герое» она завершила свой эксперимент, ибо главным аргументом всех предыдущих были деньги, красиво завуалированные высокой целью. Ни один из них не обошел эту тему стороной. «Мерзкие!» – опять подумала она и окончательно дезертировала со своего поста в коридоре.
Кира нашла Филиппа в пустом четвертом зале, он раскладывал пресс-релизы на стулья, где должны были сидеть журналисты.
– Фил, уже четыре часа. Ты тут справишься без меня? Что-то мне нехорошо, отравилась, что ли… – соврала Кира, изобразив страдание и даже, кажется, мастерски побледнев.
– Конечно, о чем речь. Я же неутомимый, незаменимый и… еще какой?
– Скромный.
– Не без этого! Звони, если что.
– Не беспокойся.
Выйдя из конференц-холла, Кира собиралась направиться домой. Но случайно заметила в просвете серых улиц резко контрастирующий дальний уголок зеленого газона у Сент-Джеймс парка. Ноги сами понесли ее туда. Она вообразила себя зюскиндовским парфюмером, который за два квартала мог наслаждаться ароматом свежей травы на лужайке. И правда, сознание дало сигнал: она отчетливо почуяла один из самых приятных запахов на свете. Дойдя до парка, Кира не останавливаясь врезалась в его пределы, словно ледокол, который, ломая лед, вторгается в бескрайнюю снежность. Потом обломки льда в утихшей воде сходятся вновь, «зашивая» корабль в свои объятья. Парк поглотил Киру, и она, поддавшись, успокоилась. Села на газон под раскидистым деревом и стала уплетать булочку с капуччино на вынос.
