Все это время Давид держал Кирину руку в своей, а теперь взял обе и поднес к своим губам, медленно целуя ее кулачки.
– Ты бы хотела, чтоб я оставался духом?
– Нет, теперь мне подавай все: и плоть, и дух. И душу.
– Это и так уже все твое.
Кира не нашлась, что ответить, просто пристально посмотрела ему в глаза и почувствовала благодарный отклик.
Консьерж вообще перестал обращать на нее внимание, даже не поднимал глаз. В офисе, судя по всему, никто не догадывался. В Москве тем более. Максим все еще продолжал быть ее официальной второй половинкой, хотя фактически не был уже даже десятой ее частью. В сообщениях Кира не переставала приписывать в конце «лю», но уже как-то механически.
Угрызений совести она никогда не испытывала в принципе, наверное, потому, что никогда не совершала ничего настолько предосудительного. «Любовник – это же не ужасное, это прекрасное событие», – говорила она Жене, а та, в свою очередь, бросалась в спор, всегда заканчивавшийся одинаково. «Хорошо, можешь считать меня беспринципной», – говорила Кира что-то в этом роде, и каждая оставалась при своем мнении. На самом деле Кира легко могла устоять перед любым порочным соблазном, проявляя железную волю. Только тонкий запах любовного приключения мог пробить эту бронь. Впрочем, так же быстро она теряла интерес к мужчинам, навсегда стирая их из памяти, завидно быстро забывая имена и снова возвращаясь в привычные объятия Максима. Не сказать, что это случалось часто. Совсем нет. Но потенциально она всегда была готова переступить через порог моногамности. Поэтому поначалу ничуть не озабочивалась извечно женским «Ах, как же быть?!». К тому же существенным оправданием было то, что по плану роман с Давидом скоро должен был закончиться, и неважно, что осуществление этого плана все откладывалось и откладывалось, как поход к зубному врачу. Легче было сделать вид, что ничего не болит, чем заставить себя сесть в стоматологическое кресло.
С Давидом Кира была искренне нежна и ласкова. Даже больше, чем с кем-нибудь до него, как будто заранее стараясь искупить вину за то, что собиралась сделать.
Через месяц после начала их романа выдались четыре дня праздников, и Давид предложил куда-нибудь вместе съездить. Кира вольна была указать любую точку на карте мира, но выбор неизменно пал на Италию. На этот раз – Тоскану. Давид лишь пожал плечами.
– Мне все равно, где держать тебя за руку, – сказал он. – Представляешь, мне первый раз за много лет придется все бронировать самому.
