– Но я не имела в виду его! – воскликнула Кира громче общего шума ресторана.
– А кого же? – лукаво покосился на нее Жак. – Кира, вы же хотели взрослого разговора?
– Да, хотела.
– Ну так не ходите вокруг да около! – В его голосе послышалась нетерпеливость, которая сразу сделала Жака моложе даже внешне.
Он закурил сигару, не обращая внимания на запреты. Официант двинулся было к нему, но Жак лениво поднял руку, и этого оказалось достаточно, чтобы тот остановился. Кира удивленно вскинула брови.
– Даже в моем возрасте иногда хочется похулиганить, – заговорщицки шепнул Жак уголком рта. – Не беспокойтесь, это заведение моего старинного друга. – И добавил, уже совсем развеселившись: – Он заплатит за меня штраф.
Кира улыбнулась. Ее приятно удивляло настроение Жака, его внутренний покой, который так разнился с тем отчаявшимся стариком, каким она видела его в предыдущий раз. Но все же выложить все полностью и сразу она не решалась.
– Ну?!
– Ну да, конечно, я говорю о нем. Ничего нового я не узнала, ничего конкретного. Просто… уф… в последнее время я узнаю все больше и больше людей, которые его ненавидят. И… ммм… не хотят сотрудничать только потому, что он у руля. А выслушивать все это вынуждена я… Трудно сопротивляться и каждый раз отмываться от этой грязи, оставаясь непоколебимой. Вот я и пытаюсь понять, есть ли у этих домыслов основания. Ведь безосновательно испытывать такую сильную антипатию невозможно. Поймите, я даже не собираюсь его осуждать. Если он уходит от уплаты налогов, я даже бровью не поведу. Может, даже порадуюсь тому, как он ловко облапошил государство. Но, с другой стороны, он для меня всегда был чем-то вроде путеводной звезды – даже еще до того, как я с ним познакомилась лично. Неприятно, когда на твоем идеале появляются грязные пятна. Возможно, поэтому то, что я могу легко простить другим, ему я простить не смогу.
– Вы слишком задрали планку.
– Да, согласна. Но иначе я бы не приехала в Лондон. Вы же знаете, я здесь не ради денег.
– Знаю, знаю…
– И даже если он такой злодей… Что о нем пишут? Что он бабник, что уклоняется от налогов, что слишком выпячивает напоказ свое «я», что нескромен. Однако он компенсирует эти свои, скажем, недостатки другой продуктивной деятельностью. Иначе он был бы слишком идеален. Даже нереален. А так – обычный человек, со своими пороками, которые, тем не менее, не мешают ему созидать. Может, все именно так? – Кире искренне хотелось верить в эту версию.
