он должен быть. И носят чужие хвосты где попало — на голове, на плечах...
— Так вот почему,— только сейчас понял Юппи,— та женщина хотела, чтобы я был у нее на плечах. Это и называется воротник?
— Теперрь понял? Пока ты Юппи — ты не ворротник, а когда ты ворротник — ты уже не Юппи!
— Но живой я лучше! Я лучше своего хвоста! Я оторву свой хвост! Я не хочу погибнуть! — и Юппи даже куснул себя за хвост и тут же взвизгнул от боли.
Он подумал, что мать Хохоры была, наверное, очень мужественная и терпеливая, если смогла оторвать собственный хобот. К тому же Юппи вдруг стало жаль своего хвоста. Если он откусит его, им уже нельзя будет обмахнуться. Да еще вдруг его найдет да нацепит на себя какая-нибудь глупая женщина. И самое главное — как же тогда Юппи узнает,
кто он такой? Как, если Юшга встретит родственников, узнают его они? Нет, ему нельзя отрывать свой хвост!
— Карамба,— сказал Юппи,— мы идет в заповедник. Мы идем туда, где никто не станет убивать зверя, какой бы красивый хвост у него ни был, какие бы длинные бивни ни были у него! Ты очень умная, Карамба, но даже ты не знаешь, что такое заповедник!
— Это я не знаю?! — возмутилась Карамба.— Ага, так вот, значит, куда ты отпрравился черрез леса и болота, черрез горры и рреки! Вот куда ведут тебя слоны! Я всегда подозрре- вала, что чем больше животное, тем доверрчивее и наивнее оно. И точно! Да знаешь ли ты, глупый зверреныш, сколько в том заповеднике, куда ррветесь вы, уже живет зверрей? Одних только слонов там тысячи! А ведь каждому слону нужны тррава, ветки и вода, много еды и воды! Там не стрре- ляют, но там нечего есть! В жарркое врремя года там торрчат голые, обгррызенные со всех сторрон дерревья посрреди выжженных тррав.
— Неправда! — крикнул Юппи, и хвост его стал от возмущения красным. Он так привык за эти дни мечтать о прекрасной земле заповедника.— Ты врешь, Карамба, ты завидуешь моей новой дружбе! Слоны умные! Они умней тебя! Я не хочу с тобой больше дружить! Ты злая, маленькая, дрянная птица!
— Ну, молодец! Ну, не ожидала! — сказала презрительно Карамба.— Зрря ты брросаешься такими дррузьями, как я! Смотрри, прробрросаешься!
И она взлетела, скинув на Юппи, может быть, нечаянно, а может, нарочно, сухие сучья. А Юппи остался лежать в траве, сердитый и несчастный.
Хохора, однако, отнеслась к словам Карамбы спокойно.
— Я тоже слышала,— сказала невозмутимо она,— что #, жаркое время года в заповеднике бывает голодно. Но тогда
