В силах ли кто описать побоище в Дерджане[281] и Екелеаце, в [местах] между ними! Так суди же об этом по сказанному мною.
Проникшие в Тайк овладели страной, дошли до большой реки, называемой[282] Чорох, и, перейдя ее, повернули и спустились в страну Халтеац. Захватив добычу и пленных, повернули обратно и дошли до бердакалака, именуемого Баберд[283]. Там повстречался им отряд из /88/ ромейского войска, так называемые вранги[284], которые, неожиданно наткнувшись на [врагов], сразились с ними. По милости божьей, ромейский отряд собрал все свои силы, они одолели врагов, убили их предводителя, а с ним и многих других, прочих же обратили в бегство, отняв у них добычу и пленных; но продолжать преследование не решились, ибо боялись встретиться со значительными силами. Освобожденные из плена воздали славу господу и разошлись по домам. Часть [врагов] направилась в Армению, всех захваченных там предали мечу или взяли в плен и, собрав добычу, ушли оттуда. Они дошли до Вананда, и там напали на них храбрые ишханы Гагика, сына Абаса[285], нанеся им великий урон. Но их настигло и окружило неприятельское войско, а поскольку в результате долгих боев и великого избиения было много потерь в людях и конях (поэтому-то они и не смогли разорвать заслон неприятеля и выйти из окружения), враги перебили 30 человек из азатов.
А одного азата по имени Татул, мужа могучего и воинственного, захватив, повели к султану. Сын персидского эмира Арсубана был тяжко ранен, поэтому султан, увидя Татула, сказал ему: «Если он выживет, освобожу тебя, если умрет, прикажу заклать тебя ему в жертву», а Татул ответил: «Если мой удар, то не выживет, если же кого другого — не знаю». Через несколько дней тот [действительно] умер. Узнав, что раненый умер, султан приказал умертвить Татула, отсечь правую руку и отнести Арсубану в утешение: мол, сын твой не от слабой руки кончился.
/89/ Но к чему шаг за шагом оплакивать невосполнимую погибель христиан? С нами случилось то же, что и с морем, когда оно возмущено бурными ветрами, а громадные волны и пена повсюду приходят в движение. Внезапно всей страной овладела смута, надежда повсюду была утрачена, ибо великие бедствия убили веру в спасение. Это предсказал еще спаситель, уподобив жестокие бедствия буре на море, когда множество изнемогающих людей от страха и ожидания грядущего не в силах сохранить присутствие духа.
Но отвлекись от этого и подивись безрассудству султана и великой мудрости божьей! Подивись глупости султана, ибо в [воображаемом] всемогуществе он объявил себя сопрестольником бога. Подивись и мудрости божьей, ибо [господь] выставил против султана один лишь город Маназкерт и заставил [его] постыдно вернуться в свою страну. Прислушайся к моим словам! Когда султан в первый раз прибыл с бесчисленным войском и окружил город, осажденным не хватало продовольствия, а скоту — корма. Останься султан на десять дней, он сумел бы занять город. Но господь разгневался не вконец, он не вечно помнит обиды и воздает за прегрешения не по грехам нашим, [потому-то] он внушил султану и прибывшим с ним безрассудную мысль — через три дня султан со своей армией снялся с места и направился к Туарацой Тапу
