. Детали и подробности здесь опущены, выделены более крупные отрезки пути и наиболее важные его этапы, цифры, характеризующие расстояния, укрупняются (называются не менее десятка
ли), некоторые просто убираются. Частично исчезают указания на направление движения героя (или местоположения какого либо объекта описания). Вместо них появляется некая обобщающая, разговорная формула, отражающая, несмотря на все зигзаги дороги и отклонения от нее на отдельных участках пути, неуклонное движение Сюань-цззана вперед - на Запада, в Индию, что было для автора «Жизнеописания» наиболее существенным. Так, формула
цянь цюй («двигаясь вперед») становится полноправным заменителем ориентации по странам света. Вместо точной цифры расстояния появляется его довольно общая мера (например, «несколько сотен ли» или «что-то около (
кэ) ста с лишним ли»). Обращает на себя внимание и введение в повествование наречия
ю («снова еще, опять»), частое (иногда по два-три раза в небольшом от рывке) повторение которого перед глаголом движения (в данном случае, преимущественно, так же как и в «Записках»,
син - «идти, передвигаться») создает впечатление непрерывности и напряженности движения, определенного ритма. Появляется в «Жизнеописании» и измерение расстояния временем нахождения в пути
[229].
Хотя для автора шихуа путешествие является (как и в «Записках») главной и практически единственной темой повествования, он строит его, используя приемы не «Записок», а «Жизнеописания». Преодоление трудностей пути во время путешествия становится частью сюжета шихуа (это мы отмечали выше), сам же путь, т. е. движение героя в определенном пространстве и направлении, становится его организующим фактором[230].
Путь Трипитаки в «страну Бамбука» и путь Сюань-цззана в Индию не тождественны. И хотя путь Трипитаки так же далек, труден и опасен, он проходит не в реальном, а в художественном пространстве, включающем к тому же, кроме земли, и небо. Поэтому когда дело касается путешествия на небо, в Хрустальный дворец Вайшраваны, то автор переносит туда своих героев с помощью волшебной силы обезьяны-странника, но когда герои движутся по земле, автор повествует об этом, строя свое повествование на тех же, что и в «Жизнеописании», приемах, расширяя и углубляя их. Так, в шихуа совершенно исчезает обозначение направления движения героя по странам света. Здесь дается только общее направление пути - вперед, формула цянь цюй и ее варианты
