. Господин Куно фон Фалькенштейн был сильно ранен, так что с его лица бежал пот с кровью. А один молодой владетель из [рода] Рункель, по имени Генрих, был до того изранен от обстрела, что не долго и прожил. Ты должен ныне знать, что с названным владетелем Филиппом случилось то, о чем Давид говорит в Псалтыре: «Indicit in foveam quam fecit»
[198]. Это значит: «Яма, которую он готовил для другого, досталась ему самому». Названного господина Куно я сравниваю с такой добродетелью, которая называется сила. Как Аристотель в третьей книге своей Этики
[199] говорит: «Fortitudo est agressio terribilium, ubi mors videtur imminere ad salvandum commune bonum». Это ты должен понимать так: «Добродетель, которую называют сила; она же сама является в ужасных делах; чтобы освободить общину, для этого она направляет своё мужество». Ты же, кто будет рожден на сотню лет позднее
[200], должен иметь мемориал, то есть память о том, что произошло перед этим замком. Когда решились штурмовать, то прибыл, прискакав, управляющий епископа Трирского и сказал бургомистру и горожанам Лимбурга, чтобы они собрались на штурм. На это ответил ему бургомистр по имени
Иоанн Боппе[201], молвя: «Мы здесь как раз для того, чтобы идти на штурм; однако не смейте думать, что ров должен заполниться только лишь нами, лимбуржцами. Пусть подойдут к нам рыцари и кнехты. Мы с ними объединимся и с ними же начнем штурм, и мы не будем среди отстающих». Когда управляющий и другие рыцари и кнехты услышали этот ответ, то они сошли со своих лошадей и выдвинулись они с лимбуржцами для штурма, и никто не уступал в этом штурме, и они атаковали так, как это выше описано.
57. Теперь ты должен узнать физиономию и вид названного господина Куно, ибо я его часто видел и хорошо изучил его образ и некоторые его привычки. Он был телом крепким мужем, красивым и благородным во всех своих членах. У него была большая голова с густыми растрепанными каштановыми кудрями, широкое лицо с толстыми щеками, мужественный овал лица с острыми чертами, небольшой рот с довольно толстыми губами; нос был крупный с большими ноздрями, вдавленный посредине; у него был большой подбородок и высокий лоб, также широкая грудь и красноватый оттенок под глазами; он стоял на ногах как лев и имел добрые манеры по отношению к своим друзьям[202], когда же он был разъярен, он раздувал щеки, и они дрожали; это подчеркивало его великолепие и статность, отнюдь не портило его. Уже учитель Аристотель говорит в четвертой книге своей Этики: «Non irasci, in quibus oportet, insipientis esse»
