, нравственные качества и образ жизни его не противоречили званию епископа. И так как он всегда сохранял верность князю, тот прилагал все усилия, чтобы Ланц стал пражским епископом. Между тем Конрад и Оттон прибыли из Моравии, привезя с собой брата Яромира. Они стали настойчиво упрашивать князя не забывать о братских узах, об отцовском наставлении и о присяге, которую отец их взял со своих подчиненных и согласно которой они должны были после смерти епископа Севера выбрать в епископы Яромира. Князь [Вратислав] был человек хитрый, весьма искушенный в притворстве и в сокрытии [истинных] побуждений в различных делах. Подобный лисице, которая бежит не туда, куда направляет свой хвост, он, затаив в душе одно, высказал своим братьям другое. «Не следует, — сказал он, — человеку одному судить о деле, для решения которого необходимо заслушать мнение всех. Но поскольку большая часть народа и начальников войска отправилась уже в лагерь, то нет более подходящего, как я полагаю, места для обсуждения этого дела, чем сторожевые ворота [Чешской] страны. Там находятся все самые родовитые из народа, там — самые знатные, там правители [городов] и лучшие люди из духовенства — все те, по решению которых должно происходить избрание епископа». Все это князь [Вратислав] проделал для того, чтобы, находясь там среди своих рыцарей под защитой оружия и стражи, получить возможность противостоять воле своих братьев и, как он хотел, возвести в епископы Ланца. Однако, дурные намерения князя не увенчались успехом, ибо всякая власть от бога
[370]. И епископом не дано быть тому, кому это не предопределено или не дозволено богом.
Что же еще? Они отправились к сторожевым воротам, через которые идет дорога на Польшу, и там, в месте по названию Добенин[371], князь созвал народ и знатных людей на совет. Братья [князя] стали по правую и левую сторону от него. Вокруг ворот разместились духовенство и правители [городов], за ними стали воины. Князь позвал Ланца, и когда тот встал посредине, князь представил его народу. Громким голосом князь сказал [Ланцу]: «Изо дня в день ты оказываешь мне отличную, верную службу, и это побуждает меня сегодня сделать то, что я хочу осуществить, чтобы потомки [на твоем примере] учились быть верными своим господам. Вот, возьми перстень и посох. Ты будешь главой Пражской церкви и пастырем святых овец». Ропот пронесся в народе, и не прозвучал голос одобрения, как это обычно бывает при избрании епископа. Тут Койата, сын Вшебора, правитель дворца, стал проявлять большое нетерпение. Человек правдивый и прямой в разговоре, он, стоя по правую руку от Оттона, брата князя, сильно толкнул его в бок и сказал: «Что же ты стоишь? Или ты ονος λυρας?
