[о нападении, совершённом на мост] Стихи 249-300
Ужасный враг вооружил три строя, из которых наибольший бросил против цитадели, и еще два на раскрашенном плоту против моста, предполагая, что достаточно возобладать здесь, чтобы суметь одержать верх вообще. Она выдерживает штурм, но он [выносит] много больший тоже. Она стонала, окрашенная красным из разнообразных ран, он оплакивает кончину мужей, чья сила утекла. Нет дороги, которая входила бы в город нетронутой кровью мужей. Наблюдающий с башни ничего под собой не видит, кроме раскрашенных щитов; покрытая ими земля скрывается из виду. На дальнее расстояние вверху можно различить только жестокие камни и как пролетают, подобно густому пчелиному рою, зловещие дротики[96]. Между небом и башней не было другой жатвы. Сильнейшие крики, величайший страх, и грохот поднимается ввысь. Эти воюют, те сражаются, гремит оружие. Подобные давильне норманны проявляют крайнюю жестокость. Никогда в жизни никому рождённому землёй не было дано наблюдать столько носящих мечи пехотинцев зараз и подивиться такой большой разукрашенной «черепахе». Охраняя свою жизнь, они изготовили себе собственный небесный свод; никто из них не желал высовывать свою голову наверх, но внизу они взяли с собой многочисленное оружие для отвратительного убийства. Тысяча сражалась, равным образом проявляя стойкость в бою; в то же время тысяча других, кто не смог добраться сразу до башни, стремились включиться в битву отдельными отрядами. Наблюдающие из цитадели за вражеским народом, с разверстыми ртами и голыми клешнями удваивающим усилия в битве, прямые тисовые луки превращают в изогнутые[97]. И вот метательное копье вонзается в открытый рот одного из штурмующих. Он умирает и тотчас же другой, который пытался прикрыть его круглым щитом, вкушает пищу, которую первый вытащил изо рта. Чтобы завершить благодатное число[98], подходит третий и напрягается, чтобы тайком унести обоих, и сам, пронзённый стрелой, тоже просит пощады у башни. Другие, прикрывающиеся круглыми щитами, их утаскивают, и от этого переполненные еще большей яростью, возобновляют битву. Сами щиты сотрясаются и горестно гудят, ударяемые камнями. Шлемы, вздымающиеся в эфире, извергают кровожадные голоса. Панцири продырявливаются жестокими остриями. Заботясь о своих творениях, которые он утвердил как свою плоть, Всемогущий, видя, что датчане начинают до некоторой степени брать верх, поддержал сильные души наших мужей, а тех наделил чувством трепета. Тогда погибают низкие, и вооруженные сотоварищи высоко поднимают и несут многих с терзаемыми душами к лёгким судам. Уже Титан озаботился послать заранее быстрых гонцов к Океану, чтобы подготовили ему ложе, где он мог бы скрыть свой отдых. Свирепый плебс взял башню, оплакивающую палатки, которые я уже воспел, сотканные из лесов и забитых бычков
