[датчане напрягают все силы] Стихи 114-143
Двести верных – и еще не всегда – составляли всю силу христиан, тогда как тысяча раз сорок – что есть сорок тысяч[75] – было число их свирепых врагов. И эти последние непрерывно бросали свежие силы на башню, удваивая ужасную битву. Поднялись гул и бряцанье оружием, с двух сторон устремились друг на друга, и оглушительные крики заполнили эфир. Камни грохотали, сотрясая раскрашенные щиты, скутумы[76] трещали, шлемы скрежетали, пробиваемые стрелами. Всадники, возвращавшиеся с охоты за добычей, развернулись и вступили в бой, свежие и сытые, напали на башню. Всё-таки, прежде чем удары камней их одолевали, многие умирающие добирались до своих кораблей[77]. И пока они испускали с жалобами последние вздохи[78], датчанки рвали на себе волосы и заливались слезами[79], обращаясь каждая к своему мужу: «Откуда ты приходишь? Ты бежишь от печи? Я знаю, рождённый дьяволом, никто из вас не сможет взять верх и восторжествовать. Не тебе ли я ныне давала дары Цереры и Вакха, и мясо кабана? И поэтому ты спешишь вернуться под кров после того, как был распростёрт на земле? Стало быть, ты хочешь, чтобы тебе снова подали то же? Обжора, вернутся ли так другие? Они заслуживали бы такой же чести.» Так в этих варварских устах всё еще низкая башня получила достойное презрения имя печи с изогнутым сводом. Однако они горели желанием разбить её основание[80]. И вот разверзлась огромная брешь, такая большая, что не выразить словами. Из глубины её появились предводители, чьи имена я уже назвал; все в шлемах с султаном, они видят врагов и враги их видят. Замечают каждого из них, но не решаются подступиться. Ведь ужас воспретил им то, что и дерзость не позволила. Потом большое колесо было сброшено сверху башни на датчан. Оно отбросило шестерых и направило их души в преисподнюю; оттащенные за ноги, они прибавились к числу мёртвых.
[пытаются поджечь башню] Стихи 144-171
Тогда они поднесли к дверям огонь – находящийся под попечением Вулкана – в надежде таким способом покарать мужей и захватить башню. Устроили ужасный костёр, страшный дым которого скрывал облака от воинов и почти на час крепость исчезла под смоляными тенями[81]. Но наш сострадательный Господь не пожелал, чтобы мы долго переносили это испытание, и приказал тёмной туче повернуться против народа, который её породил. Марс, охваченный неистовством, старался царить всё сильнее. Вот два знаменосца устремляются сообща к благословенному городу. Оба держат по копью и взбираются на башню; их окрашенные шафраном знамёна с огромными вырезами придают датчанам устрашающий вид
