Божё. Знаком, и даже коротко; могу, ежели хотите, рассказать вам о нем один анекдотец.
Фенест. Ах, мсье, какой же он ученый человек, даром что вот-вот лопнет от жира, и ведь всегда следует за двором только пешком! Я сам однажды видел, как он прошагал шесть часов кряду, споря на ходу по-латыни с одним гугенотом, господином Онюсом[495]; всю дорогу молол языком без остановки и даже ни чуточки не запыхался. Дважды он пристраивал меня на ночлег в Сен-Жермене[496], когда мне негде было голову приклонить, а заодно растолковал, как удобно обходиться без лошади. Но какой же анекдот собирались вы рассказать о нем?
Божё. Он придется кстати к вашим словам о пешем и конном передвижении. Рассказывали, что одна из знатнейших во Франции особ[497], носящая пурпур, отнюдь не питала отвращения к помянутому пешеходу et si dilletava della sua buona robba[498]. Однажды, когда я в компании друзей переплывал на пароме Сену, направляясь в Шату[499], вдруг увидели мы, что по берегу скачет галопом другой капеллан, который не мог к нам приблизиться, ибо паром наш уже достиг середины реки; вот почему он заорал во всю глотку, обращаясь к нашему швейцарцу, по привычке своей и здесь без умолку болтавшему на латыни: «Redi, redi, Dominus te vult conventum, et si ulterius progrediaris, acerrimas dabis poenas!»[500]. В ответ на это швейцарец закричал с парома: «Tomine, Tominatio, festra ticat Tominationi Tomini Praesoulis, quod non fiolo maehis inserfire illious praeposterae lipitini, quantoquitem ego fado petes»[501]. Тут всадник на берегу разразился проклятиями, не разобравши его онемеченную латынь, которой и на самом-то пароме никто не понял, и завопил еще пуще: «Что ты там бормочешь, балаболка косноязычная! Гляди, как бы тебе хлыста не отведать!» На каковую угрозу наш брат-толстяк отрапортовал: «Шорт фосьми! Тай тфой клыст тфой лошать, а на мой спина не поестишь!»
Эне. Опасные вы завели речи; глядите, как бы какая-нибудь важная придворная птица не отнесла их на свой счет, оставимте лучше эту тему. А что, господин барон, армия, с которой вы шли в Гризон[502], была хорошо снаряжена?
Фенест. Да куда уж лучше – все солдаты одеты по моде, в прекрасно скроенных камзолах.
Божё. Вы умалчиваете о том, что люди побогаче, может, и щеголяли в «королевских» штанах, зато пешим солдатам пришлось либо оставить их дома, либо укоротить, особливо если они носили сапоги, ибо шпоры тут же запутывались в лентах и кружевах, а владелец их то и дело летал кубарем.
