, цвет незабвенного заката и расцарапанной физиономии, цвет крысиной шкурки и «цветок греха», ярко-зеленый, блекло-зеленый, веселенький зеленый, тускловато-зеленый, синевато-зеленый, желтовато-зеленый, жутковато-зеленый, цвет гусиного помета, бледно-желтый и золотисто-желтый, цвет оспенного больного и «Иудин поцелуй»
[42], цвет зари и сумерек, ярко-красный и «бычья кровь», водянистый, серебристый, туманистый, обезьянистый, черновато-белый, беловато-жемчужный, жемчужно-серый, серовато-синий, синевато-гороховый, горохово-желтый, цвет детской неожиданности и конской мочи, цвет «бойкая вдовушка» и «адское пламя», цвет «благосклонность» и «упущенная возможность», цвет черствого хлеба, запора и поноса, обмоченных штанов и пота, цвет дохлой обезьяны, цвет «хохот уродины», цвет восставшего покойника и дохлого испанца, цвет «поцелуй-меня-моя-милашка», цвет смертного греха и ангельской непорочности, копченой говядины и солонины, цвет «докучные заботы», «любовное вожделение» и, наконец, цвет трубочиста. Я своими ушами слыхал, как Гедрон
[43] говорил, будто бы по-ученому все эти цвета зовутся Хроматикой, но что впредь при дворе войдут в моду цвета Медицины, из них главные: цвет сбитых ног, сифилитических носов, вонючих ртов, гноящихся глаз, чесоточных голов, а также цвет висельника. Гедрон вроде бы говорил еще, что цвета Риторики давно устарели, а уж цвета Дружбы и носить не моги – засмеют!
Эне. Так-так... И до чего ж вы в эдаких речах доходите?
Фенест. А мы доходим до большого королевского кабинета, замешавшись для того в свиту какого-нибудь вельможи, минуем покои Беренгана[44], спускаемся по малой лестнице, а после рассказываем, что видели короля, и прочие враки. И вот тут-то самое время пристроиться к тому, кто идет еще обедать.
Эне. Как это «еще»? Неужто при дворе обедают дважды?
Фенест. Ха! С чего вы так решили?
Эне. Не вы ли только что сказали «еще»? Быть может, на вашем диалекте это значит то же самое, что у анжуйцев «как раз»? Но не будемте придираться к словам, а продолжим об ваших трапезах; вам, что же, сегодня не ведомо, где вы будете обедать завтра?
Фенест. Нет... отчего же... Правда, дворецкий иногда и обругает, а иные знатные господа высылают слугу сказать, что они больны или заняты...
Эне. И тогда как же вы находитесь?
Фенест. О, я ничуть не теряюсь, но тут уж приходится набраться духу, состроить веселую мину, а ежели еще станешь напоказ ковырять зубочисткою во рту, то как раз и сойдешь за сытого.
