Фенест. Да... верно... Все зависит от того, как взяться за дело.
Эне. Вот они и взялись за него, каждый по-своему. Она кричит: «Я не потерплю такого оскорбления!» А он: «Я не потерплю, чтобы мои сундуки выкидывали из окна!» Она: «У меня здесь, на ярмарке, пятьдесят дворян знакомых и родственников, уж они за меня постоят, да и оба зятя моих вам хорошо известны!» Эти слова до того разозлили Потро, что он заявил: «Мадам, ежели ваши зятья так же охотно примут от вас этакий подарочек – вызов на дуэль, – как вы его им предлагаете, то я сумею дать им хороший отпор, благо не могу обещать вам самой хороший напор, ввиду почтенного возраста вашего и всего, что из оного проистекает». Такое замечание донельзя уязвило нашу даму: впервые довелось ей услышать о почтении к своему возрасту, тогда как сама она отнюдь не чувствовала себя женщиною в летах и не собиралась «навешивать запор». Итак, ослепленная гневом, она продолжает препираться. «Вот моя кровать, – восклицает она, – в ней я привыкла спать и именно здесь проведу нынешнюю ночь!» На что Потро возражает следующее: «Вот кровать, в которой провел я минувшую ночь и именно здесь намерен провести нынешнюю!» – «А я говорю, что сама тут лягу!» – кричит дама. Потро: «И я тоже!» Дама: «А я и не говорю, что вы не будете в ней спать, я лишь утверждаю, что я в ней спать буду!»[356]Потро: «А я не говорю, что вам в ней не спать, зато уверен, что уж я-то непременно в нее лягу». Дама: «Ну так я докажу вам мою решимость и улягусь в постель тотчас же!» (Тут Фенест, испустив тяжкий вздох, прошептал: «О решимость, дорого же ты мне стоила!») Эне продолжал: Потро заявил, что поступит так же, как дама, которая уже призвала Изабо, приказав ей раздеть себя. Он кликнул Мартена, чтобы тот помог ему снять сапоги. Вот когда решимость определялась проворством каждого из спорящих. Дама выиграла, скинув платье первой, и Потро достался лишь самый краешек постели. Изабо, задрав нос, говорит Мартену: «Ага, болван, сказали же мы, что будем спать здесь!» – «А мы нешто не будем!» – откликается Мартен. Ну, короче сказать, эти двое последовали примеру своих господ, сперва на словах, только не так долго препираясь, а затем и на деле, то есть в постели; однако, поскольку Мартену пришлось запирать дверь (да он еще и этот пункт оспаривал!), ему досталось местечко на самом краешке. Легко можно догадаться, что было дальше: все четверо, коли уж выпал такой случай, не преминули воспользоваться обстоятельствами. Дама впоследствии оправдывалась перед теми, кто зубоскалил по этому поводу, что ею руководила вовсе не любовь, но желание доказать, что она еще в силах выдержать любой напор и, тем самым, заткнуть рот хулителям ее прелестей.
