Леон опустился на колени рядом с Мануэлем и положил руку ему на спину. На мгновение Мануэлю показалось, что он увидел в его глазах сострадание и даже жалость.
- Эй, бедняга. Я знаю, что причинил тебе много боли. И ты был настоящим воином. Ты действительно это сделал! К сожалению, мне придется причинить тебе гораздо больше боли.
- Но, почему?
- Почему? - повторил Леон. - Потому, что я могу это cделать, - oн поднял нож и посмотрел на него. - Знаешь, я думаю, что могу использовать его на тебе.
Мануэлю хотелось закричать, но он мог только плакать. Он был совершенно беспомощен против этого человека, который держал его в своей власти, но предпочел не проявлять ни малейшего желания. Леон взял нож, схватил Мануэля за руку и рывком поставил на ноги. Он поднял другую руку Мануэля и связал их вместе вокруг клетки, удерживая его на ногах так, чтобы Мануэль едва мог стоять самостоятельно. Он, в основном, висел там, пытаясь подняться. Проволочные стяжки жгли его запястья, пока он пытался не сорвать кожу.
- Я давно этим не занимался, так что, думаю, мне давно пора попробовать, - сказал Леон, взяв нож и разрезав кожу чуть выше бедра Мануэля.
Он разрезал все вокруг талии Мануэля, делая разрез все глубже и глубже. Он разрезал все тело Мануэля от пупка до середины груди и сделал Y-образный надрез, как будто делал вскрытие.
Мануэль дернулся и закричал, но был слишком слаб, чтобы оказать большее сопротивление. Леон вложил окровавленный нож в ножны и протянул руку, впиваясь пальцами в грудь из разреза. Кровь и плоть издали хлюпающий звук, когда он стянул лоскуты кожи с груди, обнажив грудную клетку и мышечную ткань. Он старался не перерезать мышцу, чтобы внутренности Мануэля не вывалились наружу.
Мануэль закричал, когда обнажилась его грудная клетка. Леон срезал свободные лоскуты кожи и начал резать остальную часть туловища, отрезая куски кожи, которые зaтeм громоздились на земле вокруг них. Вскоре у Мануэля не осталось кожи на верхней части тела, кроме рук и лица. Он начал дрожать, когда Леон начал сдирать кожу с его рук.
- Мне холодно, - сказал Мануэль.
- Не беспокойся, я уверен, что ты скоро умрешь. Но я буду держать тебя в живых столько, сколько смогу.
Леон улыбнулся, разрезая кожу на каждой руке. Несмотря на то, что было очень жарко, Мануэль замерз. Из-за шока или отсутствия кожи, все, что он знал, это то, что он замерз. Что же касается боли, то он больше не чувствовал даже ножа. Должно быть, наступил какой-то шок, когда он почувствовал головокружение.
