— Вы, Иван, — я сделала небольшую паузу, а затем добавила, специально выделив слово, — Андреевич, вероятно не расслышали. Я сама написала эту работу. И я отправлюсь на эту вашу чертову конференцию. И представлю наш университет на ней в лучшем свете, что бы вы там себе не придумали. И сделаю я это по одной простой причине: такие, как вы, никогда ничего не забывают. То же можно сказать и про таких, как я.
Улыбка тут же исчезла с лица Ивана Андреевича. Он направился в мою сторону, засовывая руки в карманы брюк, а когда спина моя вжалась в стенку, а от близости преподавателя я почувствовала запах его одеколона, он наклонился чуть ниже, чтобы посмотреть в мои глаза. Рукой он оперся о стену за моей спиной. Не знаю, сколько времени прошло до тех пор, пока он не выдавил раздраженно:
— Тогда удиви меня своими знаниями, Сонечка! Тема конференции вольная. Давай, удиви нас всех.
И после этого он вышел из аудитории, оставив меня наедине с моим колотящимся в испуге сердцем.
***
У каждого существует свое лекарство от стресса. От веселой компании друзей или объятий любимого человека, до сладкого пирожного. Но мы, будучи «взрослыми детьми», как нас называла моя мама, понимали, что друзья должны работать, чтобы себя прокормить, любимый человек не всегда имеется в наличии, а сладким пирожным проблему не решишь.
Но и нервничая сложно прийти к чему-то правильному и логичному. А нервы у меня в последнее время совсем расшалились. Вернее, их расшатал этот отвратительный, омерзительный…
— Софья Константиновна, вы за ключик распишитесь? — пожилой охранник вывел меня из моих размышлений. Завершив последний урок с детьми, я уже давно закрыла кабинет в творческом центре и стояла у стола администрации и охраны, стуча по нему ключом и предаваясь своим переживаниям.
— Да, простите, — я положила ключ и чиркнула за него свою закорючку в журнале.
— У вас все в порядке? — скорее всего охранник спросил абсолютно искренне, но делиться своими проблемами с кем-либо у меня не было желания. Душу на замок. Так легче. Так правильнее.
— Да, спасибо, — я постаралась улыбнуться. — День тяжелый в универе просто.
— А, — оживился старичок. — Ну тогда отдыхайте, Софья Константиновна! Выспитесь хорошенько!
Кивнув на прощание этому доброму старичку, я вышла на улицу и почему-то почувствовала себя абсолютно потерянной. Зачем я вообще это все затеяла? Ведь намного проще было бы признать, что курсовая не моя. Ну, да, этот индюк будет радоваться и издеваться. Но, может, так было бы действительно лучше? Почему я так себя повела? После разговора с мамой стало еще хуже. Оказывается, она разговаривала с Андреем, и он рассказал ей о моих прогулах… Иногда даже я не понимаю, каким местом думает мой друг и зачем он это делает. Но выяснять отношения по этому поводу у меня не было ни сил, ни желания. Мне вообще ничего не хотелось.
