Из последних сил я швырнул нас в расщелину у подножия двух горных валунов, лежащих вместе.
Я запыхался, тяжело дышал. У моих ног человек, которого я спас, застонал и с болью перевернулся на спину. Темный пузырь пены образовался и лопнул на его губах. Я начал вытирать пот с груди ладонью, но влага казалась липкой и густой, чем пот. Я был буквально залит кровью.
Мужчина что-то прошептал. Я наклонился вперед.
«Спасебо», - выдохнул он. "Спасибо."
"Это еще не конец." Я ответил ему по-русски.
Я видел, как его взгляд упал на «Люгер» в моей руке.
"Заставь их гореть в аду!" Он протянул руку и взял меня за руку. "Заставь их заплатить!"
" 'Oни'?" Я спросил. "Кто они'?"
Но я знал это без его ответа. «Они» могли быть только агентами КГБ. Никто другой не заслужил такой ненависти. Особенно от другого русского.
"Почему они преследуют тебя?"
Он судорожно вздохнул. «Я случайно узнал больше… больше, чем было хорошо для меня». Его голос едва доходил до меня. Это был культурный, слегка гортанный московский акцент. «Это должно быть… очень секретным. Самое… самое секретное, я не знал… насколько секретным, пока не стало слишком поздно».
"А лодка?"
«Я пытался сбежать. Я договорился, что меня контрабандой вывезут из Франции. Кто-то выдал меня». Он не был озлоблен. Славянский фатализм был в нем врожденным. Как будто все это время он ожидал, что его выдадут, чтобы его предали. «Никогда нельзя доверять французам», - пробормотал он. «Они с детства знают, что два платежа в сумме дают больше одного».
«Ты все еще жив», - сказал я ему.
Мне показалось, что я видел его улыбку в темноте.
"На сколько долго?" - цинично спросил он. «Как… долго… им понадобится… чтобы добраться до нас?»
Я кладу руку ему на грудь. Мои ищущие пальцы нашли разорванную плоть на его грудной клетке и зияющую дыру в плече, но пульс на его шее был устойчивым. Если не было внутреннего кровотечения, шансы, что он выздоровеет, были чертовски высоки, если я смогу вовремя оказать ему медицинскую помощь.
То есть, если я смогу вытащить нас обоих из этого беспорядка. Калашниковы молчали. И все же я знал, что пройдут считанные минуты, прежде чем они двое встретятся с нами. А когда они открылись всего в нескольких ярдах от них - ну, вот и все!
Я встал и начал вылезать из расщелины, образованной валунами, когда услышал крик.
"Ник! Где ты?"
А затем второй, охваченный паникой крик Клариссы внезапно оборвался.
Я выругался вслух.
У моих ног русский уставился на меня. Он тоже слышал Клариссу и мое ответное проклятие.
