Что ж, я бы сделал их гласными. В утренних газетах будет рассказываться о туристе, которому фотоаппарат снесло голову. Завтрашние вечерние новости будут еще сочнее.
Я огляделась. В поле зрения по-прежнему никого не было. Учитывая позднее время, в этом не было ничего необычного. Я наклонился и перекинул его тяжелое безжизненное тело через плечо. Выйдя на причал, я пробился к дальнему концу лодки.
На то, что я должен был сделать, ушло несколько минут. Когда я закончил, я знал, что он будет на первых полосах всех газет в городе.
Он выглядел вполне естественно.
С моей стороны для этого потребовалось много усилий, потому что вы просто не качаете неподвижное 200-фунтовое тело без напряжения, но оно того стоило. Теперь он сидел на велосипедном сиденье между большими белыми крыльями деревянного лебедя. Я привязал его вертикально канатами румпеля, поставил его ноги на педали и привязал их там. За исключением того, что его голова склонилась на грудь, он выглядел так, будто ждал наступления утра, готовый пустить в ход лодку-лебедь, наполненную детьми, в тихой, приятной поездке по островам лагуны.
Последний штрих. На его груди, пристегнутой к рубашке через прореху в одном углу бумаги, я прикрепил список из пяти имен, которые дал мне Кельвин Вулфолк.
Я бросил на него последний взгляд и пошел прочь, поднявшись по ступеням к каменному мосту. через дорогу, ведущую прямо к дальнему выходу из Гарденс.
В конце дороги на Арлингтон-стрит есть временное ограждение, но между ним и постоянным чугунным частоколом есть зазор в два фута. Я протиснулся через него на тротуар.
Ritz Carlton находится через дорогу, его синий навес с белой окантовкой выглядит свежим, элегантным и уютным.
Измученный, я направился к парадному входу в свою комнату.
* * *
К тому времени, когда я закрыл за собой дверь в свою комнату, левая сторона моей грудной клетки пульсировала острой болью, а моя голова распухла вдвое.
Я разделся, принял четыре таблетки аспирина и принял долгий горячий душ, позволив воде обрушиться на меня с полностью открытыми кранами. Примерно через двадцать минут париться я снова стал чувствовать себя самим собой.
Я собирался залезть в кровать, когда мой взгляд заметил бумажник и наручные часы, лежащие на комоде, куда я бросил их вместе со своими вещами. Я быстро просмотрел бумажник. Водительские права Массачусетса, четыре кредитные карты и 350 долларов наличными. Водительские права были выданы на Малькольма Стоутона. Так были кредитные карты. Я отложил их в сторону и взял часы Patek Phillipe. Корпус и расширяемый металлический ремешок были из 18-каратного золота. На королевском синем циферблате часов цифры были выделены крошечными драгоценными камнями, маленькими, но идеальными гранатами, «светящимися темно-красным».
